Байки из ТУСУРа, воспоминания А. Я. Петрова

все байки не выдуманы и реально происходили в жизни

Байка № 1. Друзья – товарищи.

Учились в ТИРИЭТ,е вместе два товарища Витя Т. и Гриша Г. и даже жили в одной комнате в общежитии. Как водится в таких случаях всё делили пополам, и радости и горести. Витя выделялся хорошей учёбой и даже закончил институт с красным дипломом. Поэтому постоянно помогал Грише в разных контрольных, курсовых и т.п. работах. Зато Гриша обладал неплохим голосом и был известен всему вузу как солист институтского вокально-инструментального ансамбля «Аргонавты», в те времена ВИА были “писк” моды. Счастливое время студенчества пролетело быстро и вот уже Витя и Гриша – дипломированные инженеры. Настало время распределения. И тут как раз подоспело Постановление Правительства СССР о призыве всех поголовно выпускников вузов, кроме “больных и хромых”, в армию на два года. Дело в том, что в это время армию оснастили современной сложной радиоэлектронной техникой, а обслуживать и воевать на этой технике было некому, умные головы все учились в гражданских вузах. Особого рвения служить в армии студенты не испытывали, не для того поступали в гражданский вуз, но раз надо, значит надо, и Витя среди многочисленных сокурсников пошёл служить в армию в войска противовоздушной обороны страны. Гриша же с самого начала сказал, что в армию не пойдёт ни за какие коврижки, сумел “заболеть” и “откосил” от армии. На этом этапе пути друзей-товарищей разошлись.
Витя попал служить на Украину, в приличный город, дали квартиру и прочие блага, жизнь обустроилась. Короче после Сибири Украина показалась райским местом и Витя подписал контракт и остался служить в армии насовсем. С головой у него было всё в порядке, поэтому он быстро продвинулся по службе и стал офицером наведения в зенитно-ракетном дивизионе. Для тех кто не служил: это главный офицер в дивизионе, от его способностей зависит успех-неуспех всего дивизиона в боевых действиях. Гришин же след после института простыл, никто не знал где он и что. Оказывается, ещё учась в институте, Гриша, будучи евреем по национальности, задумал эмигрировать в Израиль – на родину предков. Но прежде он хотел получить диплом, в Израиле это сделать трудно, да к тому же и за деньги. В СССР же диплом был бесплатный. Задумано – сделано, и через какое-то время Гриша оказался в Израиле. И тут он попал, как “кур в ощип”, в Израиле от армии не “откосячишь”, там даже девушки отбывают воинскую повинность. Гришу призвали в армию и так как он имел такой престижный диплом, а у них видно тоже в те времена со специалистами была нехватка, то Гришу отправили в краткосрочное училище и выучили на лётчика (современный боевой самолёт – это сплошная электроника).
Вот тут пути наших друзей снова пересеклись. К этому времени, когда Витя стал уважаемым офицером наведения зенитно-ракетного комплекса (ЗРК), а Гриша летал на боевом самолёте, случилась вторая арабо – израильская война, в которой против Израиля сражались Египет и Сирия, а Советский Союз поставлял арабам военную технику и инструкторов. Витю, как заслуженного и авторитетного офицера, направили в Сирию инструктором, учить арабов уму-разуму. Но однако, израильтяне в пух и прах лупили советские ЗРК, когда на них воевали арабы, несмотря на всю выучку и инструкторов. И тогда поступил приказ: переодеть советских инструкторов в сирийскую форму, дать им арабские имена и посадить их воевать на ЗРК вместо арабов. И вот Витя сидит офицером наведения на ЗРК, а Гриша совершает налёт на Сирию на своём самолёте. Витя благополучно сбивает ракетой Гришин самолёт, Гриша катапультируется и попадает в лапы арабов. На первом же допросе в плену Гриша заявляет: «Покажите мне того араба, который сбил мой самолёт. Не верю, что араб мог сбить меня. Сколько раз мы разбивали ваши комплексы. Вот и в этот раз я делал всё что надо: ставил радиопомехи, делал противоракетные маневры, отстреливал ловушки. Не мог меня сбить араб!».
У сирийцев было очень мало пленных-израильтян, тем более пленных пилотов были считанные единицы. Поэтому пилоты были наиболее ценны и арабы решили уважить Гришину просьбу и похвалиться «своим» арабом, тем более, что Витя в песках Аравии сильно загорел и ничем в форме не отличался от сирийцев. Витя тоже горел желанием увидеть первого сбитого им пилота, так что противопоказаний для встречи не было. Перед встречей Витю проинструктировали, чтобы он рта не раскрывал дабы не вызвать политического скандала в межгосударственных отношениях, официально советские люди не участвовали в войне. Покажут де вас друг другу, назовут тебя Махмудом и на том делу конец.
И вот встреча. Привели Гришу, показывают ему героя – Махмуда, рассказывают ему какой он достойный и славный. А Гриша их не слушает, шагнул к Вите и спрашивает: «Витя, это ты ?». Витя в ответ: «Гриша, это ты ?». Обнялись два старых друга-товарища, расцеловались, счастливы, что оба живы-здоровы, что встретились при таких необычных обстоятельствах. Оба горды, что не посрамили марку родного вуза – ТИРИЭТ,а, теперь ТУСУР,а. А у арабов немая сцена!
Как уж потом арабы заминали этот случай, нам не известно. Но после окончания войны Витя вернулся на Родину, весь в сирийских орденах, арабы за каждый сбитый самолёт давали по ордену. Гришу же по окончании войны обменяли на кучу пленных арабов и он уехал в свой Израиль.
Мораль сей байки – тусуровец ни при каких обстоятельствах не предаст своего друга-товарища, даже в угоду высшим интересам.

Байка № 2. Новый год на границе.

В те, теперь уже далёкие советские времена, Правительство СССР издало Постановление, согласно которому все поголовно выпускники вузов, кроме “больных и хромых”, подлежали призыву в армию на два года. Не минула сия участь и выпускников ТИРИЭТ,а, теперь ТУСУР,а, Связано это было с тем, что армию оснастили современной сложной радиоэлектронной техникой, а обслуживать и воевать на ней было некому, все умные головы учились в гражданских вузах. И вот по окончании ТИРИЭТ,а все мужики вместо распределения получили повестки в военкомат, где их и распределили по всему необъятному Советскому Союзу. Кому как повезло, а вновь испечённый лейтенант Иванов А. попал служить в Забайкалье, в легендарную Даурию, это местность на границе с Китаем на стыке с Монголией. Определили лейтенанта Иванова в зенитно-ракетный дивизион, охраняющий границу, и назначили командиром взвода радиолокационной разведки. Во взвод входили также связисты, что потом сыграло немаловажную роль в истории этой байки.
Дело происходило вскоре после событий на острове Даманский, за который СССР и Китай вели самую настоящую войну. Отношения с Китаем были отвратительные, поэтому китайцы на границе постоянно пакостили, устраивая мелкие провокации. Самым излюбленным у них было устраивать провокации в праздничные для советских людей дни, а именно 7 ноября, 1 мая и т.д. Лейтенант Иванов прибыл на службу в августе и до нового года ничего экстраординарного в его службе не происходило, как все заступал на дежурство, бегал по тревоге, маршировал, ну в общем тянул нудную армейскую лямку. Конечно за это время полностью освоился, изучил все ходы-выходы из армейского пребывания. И вот канун Нового года, дивизион стоит на боевом дежурстве, т.е. круглосуточно наблюдает за границей и в любой момент может и обязан открыть огонь по нарушителю. Естественно, на боевом дежурстве все офицеры не имеют права на увольнительную и покидать часть по какой-либо причине. А тут праздник Нового года – святой и самый сладкий для русских людей праздник. А у офицеров жёны, которые измаялись от безделья и тоски за колючкой, а всего в 12 километрах от части село, в котором совсем другая – весёлая жизнь. А последнее время на границе всё тихо-спокойно, вот и “добили” жёны своих мужиков, подбили на встречу Нового года в селе, благо есть у кого, в селе проживал старшина-сверхсрочник дивизиона по хозяйственной части. Праздновать, так праздновать коллективно, решили офицеры, но кто-то должен всё-таки остаться на хозяйстве, управлять солдатами да и вообще войско без командира – не войско, а сброд какой-то. Естественно, никто из офицеров собой жертвовать не хотел и выбор как и полагается в таких случаях упал на “салагу” – самого молодого – Иванова. Вызывает командир дивизиона Иванова и ласково так: «Сашок, надо Родине послужить, доверяем тебе ответственную задачу – нести боевое дежурство в новогоднюю ночь, управлять всем зенитно-ракетным дивизионом. А мы всем офицерским коллективом вместе с дорогими жёнами отъедем недалече, в село, да и встретим по русскому обычаю, как полагается, Новый год. К тому же у тебя жена в Томске, студентка, учится в институте, так что тебе сам бог велел.» Что оставалось Иванову: «Есть, послужить Родине, товарищ майор!»
Поздно вечером 31 декабря коллектив благополучно отбыл на празднование Нового года, Иванов остался один на хозяйстве, вызвал всех сержантов, назначил их “временно-исполняющими обязанности офицеров” и попросил не допустить массовую пьянку в дивизионе в новогоднюю ночь, потому что в случае какого-либо ЧП под трибунал вместе с Ивановым попадут и они, как командиры подразделений. И надо сказать, в этом смысле всё было как надо, солдаты между собой, особенно когда им доверяют, всегда могут быстрее навести полный порядок, чем при понукании со стороны офицеров.
Ровно в 23.30 у границы взлетел китайский самолёт и начал барражировать вдоль границы, с возможностью в любой момент её пересечь. Иванов, как и положено включил сирену, объявил боевую тревогу. В считанные секунды солдатские расчёты, возглавляемые сержантами, заняли боевые позиции и кабины зенитно-ракетного комплекса и дивизион был готов к бою. В соответствии с боевой инструкцией Иванов доложил по радиосвязи в штаб полка в Читу: «Наблюдаю шакала, в таком-то квадрате, на такой-то высоте, летит с такой-то скоростью, курс такой-то. Объявил боевую тревогу.» (Шакал – кодовое название самолёта-нарушителя). В полку также объявили боевую тревогу, а далее по цепочке «на уши» поставили штаб дивизии, штаб Сибирского военного округа и штаб ПВО страны в Москве. Уже через минут 10 после объявления боевой тревоги в штаб в Чите прибыл командир полка и потребовал доложить обстановку. Иванов доложил всё в том же духе: наблюдаю шакала и т.д. После доклада командир спрашивает: «Кто докладывает? Голос мне не знаком.» -- «Докладывает лейтенант Иванов.» -- «Какой к чёрту Иванов? (на самом деле слова покрепче). Где майор Блинов?» Что тут было ответить Иванову? Что командир, находясь на боевом дежурстве, встречает Новый год в соседнем селе. Это – чистый трибунал. Как минимум разжалование, и не только командира, но и ещё ряда офицеров дивизиона, а в худшем случае – разжалование плюс отсидка в местах не столь отдалённых. В этой ситуации Иванов мгновенно среагировал и бодрым голосом доложил, самое мудрое, что можно было в данном положении: «Командир – майор Блинов, в связи с боевой тревогой пошёл проверять боеготовность позиций дивизиона». Доложил, а сам думает, ну сколько можно продержаться на этой дезе, за сколько можно обойти все позиции дивизиона, даже если со скоростью черепахи, то минут за 20. А китаец, по опыту, раньше чем через пару часов не сядет. И рано или поздно придётся сдаться. И тут Иванова осенило. По осени местный начальник связи из села обращался к нему за помощью. Надо было протянуть новую проводную нитку связи по столбам, а на “гражданке” как всегда рабочей силы не хватает, да к тому же им ещё платить надо, а тут дармовая солдатская сила. Вот он и попросил Иванова дать ему на пару недель связистов. Солдаты тоже с радостью схватились за это предложение, чтобы хоть на недолгое время вырваться из-за колючки. Солдаты поработали, а у Иванова с начальником связи организовалась дружба. И вот теперь Иванов в новогоднюю ночь звонит ему, объясняет ситуацию на границе, говорит о том, что командир и другие офицеры гуляют дома у старшины-хозяйственника и просит не в службу, а в дружбу сбегать к старшине и срочно пригласить к себе к телефону командира. Чтобы всем, читающим эту байку было понятно, в те времена слыхом не слыхивали ни о какой сотовой или мобильной связи, да и проводные телефоны были очень редки, полагались только высокому начальству. А начальник связи уже пьяный, но врубился в ситуацию, и говорит: «Зачем же командира гонять, ваш старшина от меня через огород живёт, я сейчас мигом через огород провод кину и телефонный аппарат присоединю, а ты уж там докладывай чего надо.» Через три минуты Иванов уже услышал в трубе недовольный полупьяный голос майора Блинова: «Ну вот, понадеялись, оставили молодого, а он не справляется, чуть отъехали, уже покоя не даёт, звонит, сам вопрос решить не может.» Иванов конечно объяснил, что происходит, что командир полка требует личного доклада командира дивизиона, и Иванов вместе с солдатами прекрасно воюет и может сбить китайца за милую душу без всякой посторонней помощи, но вот заменить голос командира он никак не может. Командира прошиб холодный пот, он мгновенно протрезвел и спросил, что же теперь делать, как выйти из тупиковой ситуации, даже если он выедет в расположение части, он не успевает. Иванов же предложил ему простую и эффективную схему действий. Раз командир на телефоне, то Иванов постоянно докладывает ему складывающуюся обстановку в небе и одновременно слушает вызовы полка. При поступлении вызовов Иванов через телефонный коммутатор мгновенно переключает телефон командира на радиостанцию и тот лично докладывает командиру полка о наблюдаемой обстановке. И вот уже первый доклад командира дивизиона командиру полка о том, как он обстоятельно лично проверил все пусковые ракетные установки, боеготовность расчётов и поэтому маленько подзадержался, но у него надёжные офицеры, поэтому он не волновался, что без него не справятся. Далее уже докладывал о наблюдаемой им лично воздушной обстановке со всеми координатами шакала. Одним словом всё было тип-топ, как говорили в те времена, а сейчас по современному – всё о’кэй. Иванов конечно слушал все эти переговоры, был непосредственным источником информации, но особенно приятно ему было слушать, когда командир полка матом крыл командира дивизиона. Китаец-шакал был порядочной сволочью, летал туда-сюда вдоль границы, однако не пересекая её, аж до четырёх часов утра, до тех пор пока у него не кончилось горючее. И всё это время командир с Ивановым воевали, находясь друг от друга не ближе 12 километров. Новогодняя ночь была испорчена напрочь, остальным офицерам тоже было не до праздника, хотя непосредственного участия в боевых действиях они не принимали, но угроза возможного наказания конечно давила на психику. В 4.30 утра из полка последовала команда – отбой воздушной тревоги, и только тогда все вздохнули с облегчением.
Наутро весь коллектив благополучно прибыл в часть, все были очень рады, что пронесло, обнимали и поздравляли Иванова. С тех пор Иванов был очень уважаем в офицерской среде. Командир конечно поблагодарил Иванова за службу, что не подвёл и спросил чем отблагодарить его. Ну что надо было Иванову – молодому лейтенанту. Да ничего. На том казалось история и закончилась. Но неожиданно уже в мае она получила продолжение. В мае на имя Иванова из Томска пришла телеграмма. Мама сообщила, что отец защищает диссертацию и они очень хотели бы видеть на защите сына. Иванов показал телеграмму командиру и тот сказал: «Ну вот видишь, появилась возможность отблагодарить тебя за Новый год. Даю тебе неделю сроку, слетай инкогнито в Томск, а мы в случае чего прикроем тебя здесь». Что Иванов с удовольствием и выполнил, слетал по гражданке на защиту отца в Томск, но форму взял с собой, и на защите присутствовал при полном параде. Родители были очень рады, это был наилучший подарок отцу.
Мораль сей байки – тусуровец всегда находчив и решителен, способен найти выход из любой, казалось бы безвыходной ситуации.

Байка № 3. Ракетные стрельбы на полигоне.

Лейтенант Иванов А., выпускник ТИРИЭТ,а, теперь ТУСУР, призванный после окончания вуза по Постановлению Правительства СССР на два года в армию, был направлен для прохождения службы в зенитно-ракетный дивизион войск противовоздушной обороны страны и назначен на должность командира взвода управления, основной задачей которого является радиолокационная разведка и целеуказание для зенитно-ракетного дивизиона с помощью соответствующей станции, которая так и называется СРЦ. Не прошло и полгода его службы в армии, как было объявлено, что полк, в котором он служит, должен пройти зачётные стрельбы на ракетном полигоне, т.е. сдать экзамен на профпригодность. От результатов стрельб зависит вся карьера кадровых офицеров, поэтому оконфузиться никак было нельзя. А беспилотные мишени, по которым надо было стрелять были не подарок, запускались на малой высоте, маневрировали между сопок, делали различные “горки”, поэтому чтобы не промазать расчёты должны были хорошо ориентироваться среди “местников” полигона (местник – стационарная помеха от местных предметов местности на экране радиолокатора) и потренироваться, наблюдая за стрельбой предыдущих полков и всякими кульбитами и фокусами проводки мишеней. Для этой цели расчёты СРЦ вывозились за две недели до стрельб, чтобы на практике освоить полигон и маневры мишеней. Вот и лейтенант Иванов прибыл на полигон со своим расчётом СРЦ для тренировки за две недели. Прибыли на специальную площадку полигона, где вкруг стоял десяток станций РЦ, и, о ужас, тут узнал, что из десятка работает только одна станция, остальные неисправны. А так как на полигон приехали стрелять полки со всего необъятного Советского Союза, то организована очередь для тренировки расчётов на станции. Каждому расчёту дают только полтора часа в сутки для тренировки, а Иванову и того хуже выделили время только ночью, когда на полигоне стрельб не проводится. Дневное время в приоритетном порядке отдано столичным и элитным полкам. Им никак нельзя опростоволоситься, армейское начальство понимает, что если промажет столичный полк, который защищает небо над столицей, то головы поснимают прежде всего с начальства. А Иванов прибыл из захолустного сибирского полка, никому кроме родного полка неинтересно справится его расчёт с задачей или нет. Иванов понимал, что отсутствие тренировки по маневрирующей мишени в непривычной местной обстановке равносильно 100% промаху при стрельбе и помчался сразу же к майору – командиру площадки с просьбой изменить что-либо в сложившейся ситуации, дать возможность отремонтировать какую-либо станцию. Майор лишь усмехнулся, поглядев на желторотого юнца, и сказал: «Тут и не такие зубры зубы обломали, ничего у них с ремонтом не вышло, вот поэтому и молимся на единственную работающую станцию. А впрочем, попробуй и ты, молодой, чем чёрт не шутит, вдруг что-нибудь отремонтируешь. Условия такие. Отремонтируешь одну станцию – четыре часа днём во время стрельб твои. Остальные часы распишем другим, чтобы очередь разрядить. Отремонтируешь две станции – всё время твоё, когда пожелаешь, остальным отдадим оставшееся от тебя время.
Не знал майор, что лейтенанта Иванова в отличие от “зубров” подготовил ТИРИЭТ – самый толковый вуз Советского Союза, где он получил мощную подготовку. Например лекции по дисциплине «Системотехника» слушал у Феликса Ивановича Перегудова, чья мемориальная доска украшает теперь лицевую стену Главного корпуса ТУСУР,а. Майор был немало ошарашен, когда увидел как Иванов справился с задачей. Кстати, потом Иванов спросил майора, как так получилось, что только одна станция на всесоюзном полигоне была исправна, а остальные сломаны. Оказывается ларчик открывался просто. Эта единственная работающая станция была по распоряжению Минобороны прислана новой прямо с завода, где и была отлажена. А остальные были присланы по распоряжению Минобороны из резерва полков действующей армии. А командирам полков конечно своя рубашка ближе к телу, всё что работает оставляли у себя, а всю неработающую рухлядь отправили на полигон. И виноватых не найдёшь. Пойди докажи, что её отправили неисправной, тут же скажут, это в дороге её поломали, неправильно де везли.
Итак, заходит Иванов на первую неисправную станцию, подаёт электропитание. Включает высокое напряжение – автомат защиты вырубает. Где – то в цепи высокого “коза” – короткое замыкание. Открывает кожух токосъёмника антенны, а токосъёмник чёрный – прошит козой насмерть, безнадёга. Да, подумал Иванов, если и дальше так пойдёт, то не видать нам тренировки, как своих ушей. Закрыл эту станцию, пошёл на вторую. Подал питание, включил высокое, всё работает, антенна вращается, индикаторы работают, а экраны пустые, сигнала нет. Посмотрел на осциллограф приёмника, а там светится только прямая линия, шумовой дорожки нет. Ага, значит приёмник – дохлый. Подзывает Иванов своего солдата, беги на первую станцию, вытаскивай блок приёмника и неси его сюда. Вставляет Иванов принесённый блок. Есть! Станция заработала. Охватил тут Иванова азарт, пошёл он по всем станциям, смотреть, включать. И так, очень быстро, ничего не паяя, не ища никаких неисправных деталей, только на основании системного подхода просто определял неисправные блоки и заменял их между станциями, благо блоки все унифицированные. Вот он где с глубокой благодарностью вспомнил всех преподавателей своей альма-матер. Вы не поверите, таким образом он восстановил шесть станций. Это был полный фурор, все сбежались смотреть на Иванова, ещё не веря своим глазам, проверяли, на самом ли деле станции работают? Все рады, очередь автоматом перестала существовать, все расчёты успеют хорошо подготовиться к стрельбам. Иванов – конечно герой, у всех на устах.
Через две недели полк благополучно отстрелялся на пятёрку и уехал восвояси, а лейтенанта Иванова стараниями майора специальным приказом по Сибирскому военному округу до конца лета, на весь период стрельб оставили при полигоне, обеспечивать боеспособность площадки СРЦ. Более того, по субботам и воскресеньям, когда полигон не работал, Иванов с майором на машине уезжали в близлежащий город отдыхать от трудов праведных. И никаких боевых тревог, никаких нарядов на дежурство, никакой шагистики и т.п., таким образом по армейским понятиям Иванов попал в “королевские” войска, в которых мечтает служить каждый кадровый офицер.
Но всё когда-нибудь кончается, кончилось лето, закрылся полигон, и в сентябре Иванов вернулся в свой дивизион, тянуть обычную лямку армейской службы. А в октябре объявили, в ноябре боеготовность полка будет проверять специальная комиссия из штаба Сибирского военного округа. Как водится в таких случаях, начали наводить полный шмон – чистить, красить, белить и т.д. Личный состав вместе с офицерами ежедневно изнуряли многочасовой строевой подготовкой, с обязательной маршировкой под песню. Одним словом дурь несусветная, войска то технические, и в понимании здравого человека надо вместо шмона отлаживать взаимодействие расчётов, тренировать и станции и людей, чтобы всё работало как часы. Но такова уж природа армейского начальства, главное, чтобы был внешний лоск и была исправная шагистика, а там хоть трава не расти. Личный состав измаялся на этой подготовке и только и молился, чтобы скорее приехала комиссия с проверкой.
После ноябрьских праздников комиссия наконец-то прибыла и начала последовательно проверять дивизионы полка. Дивизион, в котором служил лейтенант Иванов, носил третий номер, так что и проверялся он третьим по счёту. Уже после проверки первых двух дивизионов в дивизионе Иванова знали – комиссия лютует, а председатель комиссии, ну просто зверь. Так что некоторым кадровым офицерам из первых двух дивизионов теперь не светит, как минимум, своевременное присвоение очередного офицерского звания, а это для них – смертельная обида и удар ниже пояса, и не только для них, но и для их жён и домочадцев. От своевременного продвижения по службе зависит и благосостояние семьи и авторитет самого офицера среди коллег. Болезненность этого момента понимает только тот, кто служил в армии.
И вот комиссия (шесть человек) в сопровождении всего полкового начальства и командира полка приехала в дивизион. Пока комиссию кормили завтраком командир полка накоротке собрал офицеров дивизиона и сказал: «Проверка первых двух дивизионов дала неудовлетворительные результаты в смысле слаженности расчётов и технической готовности зенитно-ракетного комплекса. Вся надежда на вас. Вы у нас самый славный и боевой дивизион, находитесь ближе всех к китайской границе, натренированы на китайских провокациях и лучше всех можете справиться с боевыми задачами». Выстроили состав дивизиона на плацу, настроение у всех хмурое, на лицах угрюмая решимость – «не сдаваться на милость победителя», тишина мёртвая, слышно только как поскрипывают сапоги у командира дивизиона, волнуется перед докладом председателю комиссии. Выходит комиссия во главе с председателем – подполковником. Смирно! Доклад командира. После этого комиссия смотрит на строй дивизиона, а дивизион готовится повзводно, с песней, торжественным маршем прошествовать перед комиссией. И вдруг председатель комиссии - подполковник спрашивает: «А кто это стоит у вас на правом фланге в строю, самый длинный, не Иванов ли ?» -- Ответ: «Так точно, лейтенант Иванов, товарищ подполковник». Подполковник подходит к строю, при всех обнимает Иванова, вытаскивает его из стоящего по стойке смирно строя и в обнимку ведёт его к начальству. Все ошарашены, ничего не понимают. А подполковник говорит: «Всё, проверка дивизиона закончена, приказываю немедленно достать акты проверки для подписи и выставления дивизиону круглой пятёрки. Проверять тут нечего, там где служит Иванов, всегда будет полная боеготовность на самом высоком уровне. Я в этом не сомневаюсь, залогом тому его служба под моим началом на полигоне». Как Вы уже догадались, председатель комиссии – это тот самый майор, который руководил площадкой СРЦ на полигоне и которому Иванов сослужил такую службу. После полигона майор получил повышение по службе и звание подполковника, не исключено, что благодаря Иванову, который наладил работу площадки СРЦ.
Это надо видеть, какая радость была на лицах всего полкового начальства, личного состава дивизиона, да и члены комиссии раскрепостились, не надо было изображать строгое начальство. Все начали «брататься», быстро сварганили по русскому обычаю банкетик, за столом которого одним из главных действующих лиц был Иванов, хотя ему было очень неудобно быть наравне со своим полковым начальством, которое и Иванова то толком не знало, есть там лейтенантик, да мало ли их там. Итог проверки полка в результате был признан удовлетворительным, а Иванов стал легендой полка, грудью отстоявшим его честь.
Мораль сей байки – выпускники ТУСУР,а всем прочим всегда дадут сто очков вперёд. И это заслуга прежде всего профессорско-преподавательского состава вуза, которое даёт такую отличную фундаментальную теоретическую и практическую подготовку, прививает системное мышление своим выпускникам. Низкий им поклон за это!

Байка № 4. Секретный багаж из Москвы.

В советские времена в ТИРИЭТ,е, теперь ТУСУР,е выполнялось много научно-исследовательских тем оборонной тематики. Одну из тем в качестве подрядчика выполняла кафедра ТУ. В соответствии с планом темы было создано устройство, которое экспериментально надо было испытать совместно с аппаратурой заказчика темы из Москвы. А для этого эту секретную аппаратуру надо было из Москвы доставить в Томск. Как всегда сроки поджимали, заказчик не хотел обременять себя лишними заботами, поэтому не стал заниматься волокитным делом оформления доставки секретного груза по официальным закрытым каналам, а предложил подрядчику доставить груз своими силами. Так как аппаратура была секретная, то её нельзя было отправить обычным грузовым багажом. Пришлось сформировать на кафедре ТУ команду из четырёх молодых инженеров и отправить их за грузом в Москву. Команда с хорошим настроением прилетела в Москву, дело-то плёвое, потаскать опечатанные ящики, обратные билеты в кармане, никаких забот. Заказчик доставил груз – опечатанные громоздкие ящики армейского типа в аэропорт, передал томичам письмо в Аэрофлот, подписанное Министром среднего машиностроения СССР, с просьбой оказывать всяческое содействие в отправке специального груза. Старший команды расписался в акте, что принял аппаратуру в полном комплекте и несёт полную ответственность за неё, с тем заказчик и уехал.
Подошло время регистрации на рейс. Регистраторши как увидели громоздкие ящики, в один голос объявили, что не имеют права принять на борт самолёта такой груз, его надо отправлять грузовым багажом. Инженеры им объясняют, что не могут отправить багажом, т.к. это спецаппаратура. Тем более нельзя её в самолёт – им в ответ. Томичи наседают, в конце концов девушки отправляют их решать вопрос к начальнику аэропорта. Бегом туда, объяснили ситуацию начальнику, показали ему письмо Министра. А тот, в ответ, ну и что, что письмо Вашего министра, нам он не указ, у нас свои инструкции, вот если бы письмо было от Министра гражданской авиации, тогда может быть, что-нибудь и решилось бы. Но откуда в Томске могли знать такие московские хитрости. Спрашивают у начальника, ну и что же теперь делать с грузом, билеты то на руках, а регистрация уже идёт. А очень просто, отвечает он, пусть один остаётся с грузом в Москве, вызывает своего заказчика и пусть тот, как положено, отправляет груз по официальным закрытым каналам, а остальные пусть улетают в Томск. Ничего себе предложение, по нему задание не будет выполнено. Более того, будут сорваны сроки выполнения темы, кафедра лишится премии, которую все так ждут, и виноват конечно будет подрядчик.
Надежда, как известно, умирает последней, прикупили томичи шоколадок, купили даже букет цветов (а была зима) и ринулись опять уговаривать девушек на регистрации. Видно, букет и сыграл свою роль, растаяли их сердца. Говорят: «Если с грузчиками договоритесь, то мы не против». -- «Да мы сами, свои ящики занесём, для того и прибыли в столицу нашей Родины». -- «Нет, у нас так нельзя, грузить груз на борт самолёта имеют право только грузчики, надо с ними договариваться». -- «А где они ?». -- «С задней стороны аэровокзала есть дверь в подвал, там их ищите». Двое остались караулить аппаратуру, а двое бегом в подвал. Забегают в подвал, где тут грузчики томского рейса ? Один из бригадиров откликнулся: «Что вам ?» -- «Да вот, надо громоздкие ящики погрузить, с девушками мы уже договорились, теперь Вас пришли просить помочь». -- «А что у вас есть ?» -- «Спирт есть, деньги есть.» А в те времена, не в пример теперешним, со спиртным было очень туго и спирт был золотой валютой, с помощью него решались самые “нерешаемые” проблемы. ТУшники предусмотрительно запаслись им на всякий случай в Томске. А так как, в связи с дефицитом спиртного в стране, в аэропортах нещадно шмонали в поисках спиртного и отбирали любую бутылку, пошли на хитрость. У Миши К., одного из членов команды, имелась широкая шуба-пальто. Внутрь неё нашили специальные карманы и набили бутылками со спиртом, как в патронташ. Так Миша и ездил в Москву, обвешанный бутылками. Вот бригадир и говорит: «А ну, покажь спирт». Миша распахнул шубу показал ему свой золотой запас. А спирт был разлит по обычным бутылкам и заткнут самодельными пробками из деревяшек, обёрнутых полиэтиленом. В те времена мы ешё не знали, что такое пластиковые бутылки. Посмотрел на них бригадир: «Нет, ребята, спирт, у вас не возьму, самопал какой-то. Вы улетите, а мы тут всей бригадой траванёмся. Давайте деньги». -- «Да, ты что мужик, мы и сами его пьём за милую душу, видишь живы-здоровы, чистый как слеза. Да и паспорта покажем, можешь записать, мы в науке работаем, не забулдыги какие-нибудь.» Но бригадир на своём, только деньги, и заломил сумму, ну просто неприличную. Делать нечего, стали оба искать по карманам деньги, не хватает. Предлагают, может спиртом доберёшь, сами не выпьете, так хоть продадите. Нет, отрезал бригадир. Пришлось одному опять бежать наверх к своим товарищам, добирать у них деньги. Наконец требуемую сумму вручили, бригадир вышел наверх, объявил девушкам на регистрации, что всё в порядке и вся ответственность за погрузку на нём, растолкал всех пассажиров, погрузил ящики на транспортёр и они благополучно убыли вниз в чрево аэровокзала. Наконец-то ТУшники прошли регистрацию и пошли, утерев солёный пот после всех треволнений, садиться в самолёт.
Стали они в очередь у трапа самолёта и уже начали подниматься по трапу, когда подвезли багаж. Их ящики гордо стоят сверху кучи чемоданов и поэтому первыми были погружены в багажное отделение самолёта. Совсем отлегло от сердца у томичей, теперь окончательно всё в порядке. И в этот момент на трап самолёта, расталкивая очередь пассажиров, влетает бригадир грузчиков: «Ребята, моя бригада сказала, что я не прав отказавшись от спирта. У одного из наших сегодня день рождения, а ваш рейс за смену сегодня мы грузим последний, так что, как говорится, сам бог велел. Тем более с регистраторшами я переговорил, они подтвердили, что вы – надёжные люди и вам можно верить (не зря ТУшники дарили букет цветов зимой). Короче давайте менять спирт на деньги.» И этот монолог произносился прямо рядом с девушкой, которая проверяет билеты на трапе. Старший команды ответил: «Спирта нам не жалко, но если мы сейчас начнём торговлю спиртом прямо здесь, нас согласно ваших же аэрофлотовских инструкций за контрабанду алкоголя снимут с рейса». Бригадир в ответ: «Эх, парень, чего-то ты не допонимаешь, главный в Аэрофлоте – это бригадир грузчиков, и ни эта девушка, ни командир самолёта ничего не будут иметь против, это я тебе гарантирую на сто процентов». Раз такое дело, начался торг-обмен прямо на трапе самолёта при всём честном народе. Миша распахнул шубу, доставал бутылки и передавал их бригадиру. Тот за каждую бутылку отстёгивал старшему энную сумму. Таким образом, и деньги свои вернули, и спирт не зря свозили. А кроме того, узнали, что главный в Аэрофлоте не начальник аэропорта и даже не Министр, а “дядя Вася – бригадир грузчиков”. Вот только на этом эпопея с доставкой секретного груза и закончилась, в родном Томске с выгрузкой уже никаких проблем не было.
Мораль сей байки – выпускники ТУСУР,а всегда адаптированы к практической жизни и используют малейший шанс выйти из затруднительного положения, учитывая сложившийся в обществе менталитет взаимоотношений.

Байка № 5. Патентный поиск.

Научные руководители одной из тем на кафедре ТУ – Пустынский И.Н. и Казанцев Г.Д. решили, что пора поднимать уровень научно-исследовательской работы на самый высокий профессиональный уровень. А поэтому нужно иметь полную базу данных, что и где в мире делалось или делается по профилю тематики работ кафедры. Для этого надо было в том числе прошерстить патентную библиотеку в Москве на предмет создания полной базы данных патентов всего мира. Чтобы было понятно всё дальнейшее, надо сказать, что в те времена не было Интернета, не было даже ксероксов. Поэтому нужные научные статьи и патенты либо конспектировались от руки, либо их перепечатывали машинистки на машинке. Скорость такой работы с литературой должна быть всем понятна.
Для патентного поиска в Москву в командировку на две недели отправили двух молодых инженеров – Мишу К. и Сашу И.

А.Я. Петров