Давным-давно... в 2002-м, Решетников

Вторник
15 января
Кемерово

Получил сегодня свой заработанный на NTSC прожиточный минимум. 1500 рублей за месяц изматывающей работы. За месяц ежедневной репортерской рутины. В рот – компот! По двенадцать часов в день с одним выходным в неделю. Три командировки по области вместе со свитой Амана Тулеева: в Мариинск, Ленинск-Кузнецкий, Прокопьевск. Хочется, чтобы тебя благодарили, чтобы тебя ценили. Ленка Ровдина только как месяц главный редактор, а уже борзеет. Лыбится передо мной, смотрит на меня огромными глазами. Думает, что я ей когда-нибудь вдую. Наверное, думает. Виляет своим аппетитным задом. Я же не студент, чтобы держать меня на сухом пайке. У меня семья. «Ну и что ты – предлагаешь тебя вдуть? Да, пожалуйста, вдую по самые не балуйся… на тридцать секунд»

Поругался-поругался я про себя, получил в кассе деньги и пошел. А куда деваться? Ровдина напоследок мне опять улыбнулась, эффектно повела бровками. Я не отреагировал.

Пошел в книжный магазин. Хочу купить «Тропик Козерога» Генри Миллера. Встретил там свою старую знакомую по поэтическим кругам Тройнос (Забыл, как зовут). Молодая, симпатичная девица, с которой в былые времена я пытался как-то переспать. Но она не любила пьяных мужчин, а я трезвым практически не бывал. Зато теперь не пью, но и желания совокупляться с Тройнос у меня уже нет. У меня вообще нет никаких желаний. Кроме желания денег. Побольше денег.

У Тройнос был час лишнего времени. Она помогала мне выбирать книгу. Я делал вид, что тщательно всматривался, листал различные новые издания, хотя был твердо убежден, что куплю «Тропик Козерога». Мы с ней обошли весь магазин, она мне советовала купить Пелевина, Ницше, еще что-то. Мне это надоело, я взял Миллера и пошел к кассе. Тройнос по ходу прихватила один календарь на текущий 2002 год. Красивая девушка на кассе не могла найти сдачу с десяти рублей и предложила ей купить еще один календарь. Тройнос категорически не хотела этого делать, требовала сдачу. Денег, видимо, было жаль. Я, не долго думая, купил ей календарь на свои деньги. Рассчитался и за её покупку, и за Генри Миллера. Она сказала: «Спасибо». Я сказал: «Пожалуйста». Мы улыбнулись друг другу. В моей голове промелькнула дурная мысль. Промелькнула и улетела. И не зачем.

Почему же она так и не вышла замуж? Тройнос. Как же, черт побери, её зовут? Безотцовщина плотно вошла в её жизнь. Она не знает, что делают с мужчинами. Ей становиться неуютно, когда в её доме пахнет мужчиной. Она не знает, что мужчины-папы, мужчины-мужья, мужчины-братья иногда писают на край унитаза, иногда громко чавкают за обедом. Подчас их грязные носки можно найти под диваном. Но зато с мужчиной всегда исправен бочек в туалете, настроен телевизор и не так страшно дома, когда рядом с тобой мужчина. Она этого не знает. И поэтому её удел одиночество. Она может быть в конце концов родит себе ребенка… Почти случайно. Неизвестно от кого. Пусть уже будет так.

Видит бог, мне четыре года назад казалось, что я её мог полюбить. Мы вместе с нею общались в поэтических кругах. Я был уверен, что я поэт. Она была уверена, что поэтесса. Какая дурь! Последний поэт в Кузбассе умер год назад. Это был Макс Уколов. Он, видимо, нарочито передозировался ханкой. Он нашел себе Бога. И был верен ему. Жаль, что российская поэзия потеряла Макса Уколова.

Тройнос – симпатичная, скромная, тихая девушка. Но в тихом омуте черти водятся. Я не хотел окунаться в этот омут. Всё, что я мог для неё сделать – это купить календарь. Мне её даже не жалко. Поэтессой она была скверной. Мне нравилось в ней то, что вокруг неё витает какая-то тайна. Но тайна однажды становиться неактуальной, ненужной. Тайна открывается или изживает себя, стареет. Остаешься один на один с человеком. А как человек она мне неинтересна. Я вышел из магазина и попрощался с ней. Как же, черт побери, её зовут? Не помню.

Решетников, 2002