46 глава «Беременная невеста»

Перед этим вы читали главу 45 «Свалка».

Некоторое время спустя у Джона началась очередная плановая операция, которая прошла успешно. Без СМИ, без блоггеров, без оваций, без единой видеокамеры. Операцию проводили тайно. Готовились к ней долго. Модификация бывшего солдата-пружины должна была стать второй революцией в генетическом программировании.
— Мутация... Называйте как хотите, — громко говорил Иван Бастон на совещании Совета директоров Baston Inc. ООО «Бастон». — Воскресить Джона Хулигана в новом обличии важно неожиданно. Врага нужно застать врасплох. Тогда скакнут рейтинги.

Директорат соглашался, кивал, аплодировал. Борюсик, сидевший по правую руку, искренне радовался такому повороту событий.
— В палату! — скомандовал профессор Лоопард, когда с него снимали перчатки и окровавленный халат.
Операция прошла успешно. Джон еще был без сознания. И боль не обладала им. Боль блуждала рядом и ждала пробуждения нервной системы, ожидала усиления чувствительности, предвкушая крики и стоны. Боль правит миром. Не Бог, не Дьявол, а Боль. Именно Боль. Радикулангия, путин, люмбаго, прочая хренация... Боль рулит. Боль может. Боль хочет. Боль повелевает.
Джон пришел в себя благодаря боли. Однако в себя ли он пришел? Потому что он чувствовал вязкую мучительность, глобальную костную остеодинию, блин... мать ее за ногу! Тело было горячим, как жареный беляш, купленный у школы No229... в детстве. А мама ведь говорила: «Не ешь беляшей». А он, сука, ел. Ехал на инвалидной коляске и ел.
Горю, господи! Пылаю, звездюсь! О боже!
Пошли галлюцинации. Появился образ Ивана ибн Бастона. Послышался его голос:
— Человек безумно любит воевать. И лечится это только войной. Я с трона живым не сойду.

А потом:
— Многих преступников фортуна освободила от кары, но никого — от страха.
Профессор дотронулся до Хулигана. Длинные теплые пальцы Лоопарда коснулись горячего лба Джона.
— Спасибо, профессор! Как хорошо, что операцию опять делали вы...
Вошел еще один доктор. Два доктора. О боже! Как много докторов!
Джон Хулиган пребывал в посленаркозном бреду, порол чушь, выкрикивал различные слова, читал стихи, которых никогда раньше не знал...
— Разлюби меня. Быть может День настанет, кони двину...
Всех забавляла его поэтическая чушь... А вот от политической... не было смешно... Далее об отношениях:
— Лиза мне нравится, а я ей не очень... Главная задача — вытащить трусы из жопы незаметно для окружающих.
Ему что-то вкололи в ногу, и он затих.
Профессор Лоопард обратился к докторам:
— Вообще-то он человек молчаливый. Но наркоз... сами
понимаете.
На следующий день после операции Джон понемногу стал
приходить в себя. Он чувствовал себя относительно нормально. Кругом белым-бело.
«Лицо горит», — думал Джон. Лицо горело. Было жарко... мама не горюй... Был зной. И пересадка ладони была прямой, не как у Лизы... врожденной... загодя... буквальной... по старинке... но насмерть. С предварительной операцией...
— Как ты себя чувствуешь? — спросил чей-то голос.
— Нормально.
— Как ты себя чувствуешь? — звучал один и тот же вопрос...
постоянно... — Хорошо.
— Вдохни — выдохни. Стоп! Еще раз. Вдохни — выдохни. Понял меня?
— Понял, — монотонно отвечал Джон.
— Как себя чувствуешь, русский солдат Джон Хулиган?
— Чувствую, что живой...
— Живой — это хорошо.
Джон увидел лицо профессора Лоопарда...
— Профессор?!
— Да.
— Профессор Лоопард!
— Я слушаю тебя, Джон!
— И я слышу тебя, — через боль улыбнулся Джон.
Реальность вновь растворялась в пустоте, следующей за словами.
Поначалу звуки были острее, отчетливее, громче, потом они опять проваливались в никуда. И Джон уже ничего не слышал. Но думал о самом главном. Думал о любви. Сейчас он любил ладонницу. И она была прекрасна. Обольстительная особа. Валентина Терешкова XXI века. Супер-женщина! Лиза! То, что нужно.
— Что ты говоришь, Джон? — слышал он чей-то голос.
— Вам — ничего, — отвечал Джон.
А потом была боль. Много боли. Пытка какая-то. О боже! — Боже мой! — кричал Джон. — Помогите мне! Я воин из
Каппадокии...
Время быстро листало страницы...
Хаджи Бекташ, Венасса, Синассос... Все области, которые я
завоевал годы назад. Кто я? Грек, турок, армянин? Я воин Каппадокии... Я боец войска Великого Александра Македонского. Я разговариваю на каппадокийском языке...
Оставьте многоточие, пробелы и тире... Выбейте зубы согласным!.. Я выхожу на поле битвы. Я — каппадокийский воин Джон Хулиган. А-а-а! Опять боль!
— Я — каппадокийский воин!

— Профессор Лоопард, не осуди меня! — кричал Джон.
Но профессора не было. Вокруг Джона суетились другие хирурги. Китайцы. Группа новых хирургов. Не Лоопард. Нет, не он. Не он.
— А где профессор?! — кричал Джон.
Однако вторая операция прошла успешно. Ладонь... две ладони за спиной Джона Хулигана сформировались. Мощные, сильные. Главное — новейшие. Две штуки. Две ладони! Мечта генного инженера XXI века!
— Таких еще и не было, — шептали врачи.

Из Джона Хулигана получился сильный, в перспективе — выносливый и стойкий ладонник... новый ладонник... в единственном экземпляре.
— Геракл в штаны накакал, — улыбался Аарон Обрамович, выглядывая из-за ширмы.
— Калдан то, что нужно, — на полном серьезе говорил штатный хиромант Гюстав Жюно.
Ходили слухи, что в этот день Гюстав Жюно запихал себе в задницу свою голову.

В СМИ подтверждений этому не было. Но блоггеры оторвались по полной, наслаждались темой головы хироманта в жопе.
Из окна соседнего дома при помощи просвечивающего стены радара за палатой Джона наблюдала Джунг Су-Ким. Иван Бастон и его помощники, безусловно, не знали об этом.
— С двумя ладонями, — радовался пьяный Борюсик, обнимая Ивана.
Бастон был определенно доволен данной трансплантацией. Первую подготовительную операцию выполнил хмурый профессор Лоопард, а вторую — группа медиков из Китая.
— Клёво! — кричал Борис и громко, на весь замок, хохотал.
Новый замок в улусе Ок в Монголии для него построил китайский зодчий Гуй-ван. И они с Борей Стерхом напились нынче вусмерть под пение и божественные звуки моринхура. Деревянный смычок драматично скользил по толстым струнам из конского волоса, а Бастон разговаривал с Тэмуджином, бредил.

Иван Бастон всегда на кого-то хотел походить. Зачем? Почему? Он не знал. Он сам был императором почти половины мира, но, как прежде, преклонялся перед Македонским и Чингисханом. Ему нравилось так жить. Борюсик приносил гору носовых платков. И Иван, напившись, плакал, а потом кричал:
— ПАСЕ ни в рот, ни в жопу!
Боря поддакивал:
— В рот компот!
— Когда я буду умирать, не надо плача! — голосил Иван. Потом успокаивался и просил:
— Борюсик, позови свирепых кобылиц фракийского царя Диомеда. Три штуки... Нет, лучше пять.
Потом прятался головой в подушку и кричал:
— Не то!
Вскакивал на ноги, бежал в другие апартаменты, называемые
«голубой комнатой». Бросался к ногам молчаливой Лизы, целовал ее лодыжки, голени. С нежностью трогал ее за живот.

Она была на шестом месяце беременности. Первая ладонница, вынашивающая ребенка от ладонника. От императора ООО «Бастон» Ивана ибн Бастона.
— Ты мое золото, мягкое на ощупь, — и, прислонив ухо к ее животу, прислушивался: — Шевелится ладонничек! — искренне удивлялся император.
В такие моменты он расплывался в улыбке. На что Борюсик, стоящий поодаль, хлопал в ладоши и говорил Гюставу Жюно:
— Нет. Ну, как дитя.
На что Гюстав, почесывая задницу, в восторге отвечал:
— Обожаю его.
— Я больше, — шкворчал Борис на Гюстава и шел к императору,
изредка позволявшему Борюсику послушать сердце первого ладонника, который будет рожден естественным путем.
Они отмечали который день, а в приемной толклись министры и беднеющие олигархи, планировавшие купить акции Империи Baston Inc. ООО «Бастон». Но Муса ибн Бастон уже неделю не появлялся на людях. Поговаривали, что у него «мальчишник». Ходили слухи о его беременной невесте, которую он прячет от людей, ради которой он увез на необитаемый остров тридцать четыре своих жены, включая Джунг Су-Ким. Впрочем, последней, по одной из версий, удалось бежать с корабля. Она прыгнула в море. И, говорят, пучина поглотила ее.
— Хрен с ней! — махнул рукой Иван, когда ему доложили о побеге. — Баба с возу... Акулам польза.
— Хрен с ней, — повторил Борюсик и налил себе и Императору по стакану виски.
Но Бастон отказался. Ибо и так еле держался на ногах. Сегодня с утра он решился на одно особо важное государственное дело.
Иван в ударе присел на трон и сказал:
— Борис, по случаю моей женитьбы отмени все налоги в империи. Всё равно основная статья нашего бюджета — реклама с реалити-шоу «Война»...
— Еще органы, — поддержал Борюсик, почесав бородавку на носу.
— Ну да. Война — это много органов. Потрохов у нас ого-го!
Иван погрустнел и добавил:
— Зачем мертвым солдатам потроха? — И сам себе ответил: — Незачем.
— Бесспорно, — согласился Борис, — Бесспорно, Ваше императорское...
Какое-то время император слушал музыку. Потом поднял глаза и выдал:
— Я, Иван Бастон, простой русский парень из Канады, свел с ума эту цивилизацию. А ценить нужно другое... ценить нужно счастье первого глотка, первой затяжки или первой женщины. Всё остальное, Борюсик, привычка.
Борис достал планшет, надел на нос очки, записал слова императора и сообщил:
— Ваше Императорское Величество, осмелюсь доложить, вечером прямой эфир боя под Шерегешом, что в Горной Шории. Мы будем участвовать? Пора поднять, так сказать, рейтинги. К тому же, там красиво для картинки. Горы, горы.
Иван спрыгнул с трона, поднял кулаки, потряс ими и закричал:
— Давно мы с тобой, Бориска, не участвовали в реалити-шоу «Война»!
— Давненько, — улыбнулся Борис, положил планшет на стол и снял с носа очки.
А музыкант всё водил смычком по струнам моринхура.
И музыка лилась. Лилось и пойло. Сыпался кокаин. Дорогой в пропасть...

Далее читать следующую главу романа «Реалити-шоу ВОЙНА», глава 47, «Ладонник Джон Хулиган»

Купить книгу Сергея Решетникова Реалити-шоу ВОЙНА, 260 графических иллюстраций.