Глава 6 «Отставка»

Перед этим вы читали главу 5 «18 лет»

2-го июля 2048-го года в Нью-Нью-Йорке, что в Земле Франца Иосифа, президентами Михаилом Волковым-Шиковым, Фли Адамсом-Стеллером, Си Вэнь-Йеном и Реина Вайной И-ибн Каширу подписан мирный договор, которым завершилась самая страшная в истории цивилизации третья мировая война. Война религий, наций и капиталов, которая длилась многие годы. Много лет страха, боли и крови. Число погибших перевалило за три миллиарда. Эта война стёрла с лица земли целые города, государства. Рим стал столицей арабов. Китай покорил Индию. Карта мира стала еще пестрее, но наметилась главная тенденция — государства стали подчиняться корпорациям. И государства иногда стали называть по имени корпорации, которой принадлежали правительство и президент. Например, возникло LTD Dev, корпорация, занимавшая всю территорию Ливии с новой столицей Карфаген. Здесь, в горах Джебель-Нефуса, построили гигантский завод, производивший оружие массового поражения. Потом это предприятие, дабы нарастить производство, успешно вложило инвестиции в ООО «Бастон» и реалити-шоу «Война». На востоке Африки родилось государство генетиков. Называли они свою охраняемую территорию с таможней и пограничными войсками Макробиана. Пестра и многогранна была земля. Как всегда.
Джон Хулиган был еще маленьким, когда началась третья мировая война. В восемнадцать лет в спину ему вживили пружину, и через год он пошел воевать. Военные годы он вспоминать не любил, а рассказывать, кроме как о войне, ему было не о чем, поэтому он молчал, слушал, иногда сжимался, уходил в себя. И мечтал выбросить из головы половину того, что в ней варилось, кипело и остывало. Но война текла у него по венам.
— Хорошо, что война закончилась, — сказал сослуживец Джона.
Джон кивнул в ответ и, опустив глаза, стал дергать рукав военной куртки. И случайно оторвал его.
Он не сомневался: никто не знал, как он втайне от других жалел, что война закончилась. Джон стыдился этой мысли, но возвращался к ней регулярно, почти каждый день. Однако и друзья, и родные, и близкие — все понимали, что без войны Джон Хулиган сохнет. Мама Тамара однажды заслала к нему психолога, но тот на следующий день позвонил и сказал, что ему не под силу работать с Джоном. Спустя некоторое время выяснилось, что Джон, через полчаса после начала сеанса, поняв, что ему лезут в душу, схватил психолога за шиворот, поднял с кресла и выкинул за дверь.

Потом догнал, дал в три раза больше денег, попросил никому об этом не рассказывать и забыть к нему дорогу раз и навсегда. Психолог со слезами на глазах обещал, что этого больше никогда повторится.

И вот, наконец, когда на территории Восточной Европы, погрязшей в роскоши, пропахшей каловыми выбросами гомосеков, в республике Румыния началась настоящая война между Гомосексуалистами и Гетеросексуалами, Джон с воодушевлением вступил в войска наемников, сражавшихся за Гетеросексуалов под командованием маршала Юрия Архипова. Хулиган принял участие в кровопролитном бою на Нижнедунайской равнине, где 3⁄4 десантников 312-Е батальона пало смертью храбрых. Сорок семь модернизированных боевых роботов-разведчиков вышло из строя. Хулиган во время двадцатидвухчасового боя ликвидировал пять вертолетов системы «Вертер» и двенадцать танков «ЖК». Тогда еще воевали с помощью техники. Это потом, когда реалити-шоу «Война» покорило весь мир, от нее отказались. Ладонники захватили и уничтожили практически все корпорации, занимающиеся ее разработкой и производством. Наращивали прибыль только оружейные заводы и производители стрелкового и гранатометного оружия.
Джон в бою на Нижнедунайской равнине получил серьезное пулеметное ранение в левую руку, но дождался-таки с остатками батальона подхода основных сил. Это случилось задолго до реалити- шоу «Война». Война еще не превратилась в шоу. Еще мало кто знал Ивана Бастона.
Лежа на золотой, горячей от боя земле, Джон смотрел на перистые облака в лиловом небе. Его синяя бескровная рука болталась только на тонкой полоске кожи, но он был счастлив. В тридцати метрах догорал пятнадцатиметровый, разломившийся пополам, боевой быстролет «Вертер».
Рядом с Хулиганом на корточках сидел сержант 23-Е полка Балл, который, воткнув себе в мышцы катетер, запаивал походным лазером икру левой ноги. До Джона доносился запах паленого.
— Не парься. В госпитале запаяют, как полагается, — приподнял голову Джон.
— Да ну! Я не люблю госпиталей. Чё там, в госпитале?! Я свою ногу лучше знаю. Гной вытечет. Ерунда, — забубнил сержант.
Дымящееся пространство осваивали роботы-могильщики, роботы-санитары, роботы-электромагниты, следом шли роботы- чистильщики. При обнаружении тела или фрагмента плоти двери роботов-могильщиков открывались, оттуда высовывалась пара пластмассовых щупалец, а снизу выдвигалась каталка. Щупальца укладывали на каталку тело, заворачивали его в пленку, каталка въезжала обратно. Внутри проходила идентификация. Роботы-санитары походили на роботов-могильщиков, только их четыре щупальца оказывали экстренную помощь: в зависимости от повреждений обезболивали, останавливали кровь, вводили антисептики, делали искусственное дыхание, открытый или закрытый массаж сердца, диагностическое чревосечение, ампутацию, включали искусственное кровообращение.
Большие роботы-электромагниты собирали предметы из стали, сплавов и других материалов. Последними шли роботы- чистильщики с отвалом длинною восемь метров для срезания и выравнивания грунта. Маленькая Европа относилась к экологии более щепетильно, чем Китай и НРК, где после боев на полях сражений чего только не валялось. Запросто могли обнаружиться целый автомат, гранатомет, пулемет, даже пушка.
Переделка на Нижнедунайской равнине оказалась единственной серьезной стычкой в этой вялотекущей войне с гомосеками, которая завершилась через сто пятьдесят дней. Главнокомандующий гомосеков Игорь Маслин подписал капитуляцию.
Джон очень расстроился, узнав об этом после операции. Он вышел из госпиталя, где ему припаяли назад руку, отправился бродить по городу, по Романову-на-Мурмане. Мимо него проезжали электромобили, приветственно сигналили, из открытых окон выглядывали улыбающиеся лица знакомых, кричали:
— Привет! Джон! Как дела?
Джон поднимал в ответ исцеленную руку, отвечал:
— Привет! Нормально.
— Как там Европа? Не воюет?
—Нет.
— Слава богу, — радовались люди и ехали дальше.
Джон же хмурился.
Он явился в военную комендатуру, минуя секретаря — молодого
сержанта, вскочившего перед ним по стойке смирно — и прошел в кабинет коменданта. Комендант, он же начальник по АХЧ, полковник Мурзин, полный, высокий, с черными гусарскими усами играл в новую компьютерную игру.
— Здравия желаю, Джон! — оторвался от игры Мурзин, поднялся, символически отдал честь, и они с Джоном обменялись рукопожатием.
— Садись, герой, — указал на стул полковник и плюхнулся в свое кресло.
Джон присел, оглядел небрежно заваленный бумагами стол и спросил:
— Нравится?
— Что нравится? — театрально дунул в ус полковник и переложил стопку бумаг с одного края стола на другой.
— Игра.
Мурзин замахал руками:
— Да брось ты, солдат. Скажешь тоже! Шутник, — засмеялся
комендант и выключил компьютер.

Джона многие называли «солдатом».
Прозвучала финальная отбивка традиционного для XXI века Windows. Экран потух.
Спустя годы армия ладонников во главе с Джоном Хулиганом сотрет с лица земли американский офис Microsoft Corporation в Китае и уничтожит всё оборудование за пять дней.
— Ломать не строить! — крикнет он тогда начальнику своих телохранителей монголу Джиргалу Чапчик.
На что тот ответит: — Устгах! Үхэл!

Джон рассматривал потолок. Мурзин ерзал на стуле, нервно шебаршил ногами, чесал голову, потом вздохнул и с улыбкой сказал, кивнув на тонюсенький полупрозрачный монитор компьютера, который сворачивался в тонкую ниточку одним нажатием кнопки:
— Я до третьей стадии дохожу, а там монстр трехглавый, бляха- муха, и тут же через несколько секунд птеродактиль огроменный вылетает, с которым бьюсь уже третью неделю. Монстра-то я валю на раз, а с сукой этой летающей не могу совладать. Прикинь? Да, солдат?
— Три недели бьюсь. Жизни горят и горят. Деньги утекают. Счет не успеваю пополнять. Но два раза я ведь выиграл! — он сильно ударил кулаком по столу и скинул на пол пачку бумаг: — Нервы у меня на пределе. Устал уже. Сил моих нет. И перхоть замучила.
— Жена знает, чем ты на службе занимаешься?
Мурзин почесал голову, изобразил на лице недовольство:
— Ну, я же не энергетики бухаю. Чего тут такого? И не блядей роботизированных покупаю....
Снова возникла пауза. Мурзин поднял бумаги с пола и прервал паузу:
— Ты чё пришел, Джон? Деньги за войну перечислят в понедельник.
Джон криво улыбнулся и спросил:
— Когда меня отправят обратно?
Мурзин громко некрасиво засмеялся, а потом сказал:
— Джон, дорогой ты мой солдат, смотришь ли ты Интернет-телевидение?
— Да, иногда. А что?
Полковник встал с кресла, достал из кармана леденец на палочке, протянул Джону:
— Хочешь конфетку?
— Нет, не хочу.
— А я люблю сладкое, — сказал с наслаждением Мурзин, развернул леденец и засунул его за щеку.
Под окном проехала машина. Мурзин посмотрел ей вслед и сказал, вынув леденец изо рта:
— Лямблия — паразит XXI века.
Потом сразу же спросил:
— Знаешь старую загадку? Волосатая головка за щекой играет ловко.
— Нет, не знаю.
— Как ты на свете-то на белом живешь?! — сказал недовольный полковник и откашлялся.
Проехала еще одна машина.
Мурзин снова посмотрел в окно, вздохнул и с улыбкой сел в свое кресло:
— В Румынии три дня назад заключен мир, майор.
— Как? — спросил Джон и изобразил удивление, как будто не знал об этом.
Мурзин его вычислил:
—Э-э. А то ты не знал?
— Жалко. То есть, не жалко, а... — вздохнул Джон.
— Возвращайся домой, Джон. Посмотри, погодка шепчет. Погрей свой геморрой на камушках...
— У меня нет геморроя.
— Ну, что-нибудь другое... погрей...
— Я здоров.
Мурзин глубоко вздохнул:
— Везет тебе. А у меня вот почки пошаливать стали.
Представляешь?
Джон кивнул.
Проехала третья машина. Мурзин опять посмотрел в окно.
Опять повисла затяжная пауза.
Комендант походил по кабинету, насвистывая незамысловатую мелодию, демонстративно повздыхал. В конце концов, подошел к Хулигану, дотронулся до его руки и спросил:
— Как припаяли?
— Нормально.
— Иди уже домой, — подтолкнул его в спину Мурзин. — Пиво ты не пьешь. С тобой, конечно, очень интересно общаться. Но у меня дела.
— Какие? — спросил Джон, поднимаясь со стула.
Мурзин демонстративно нахмурил густые брови, воздел указательный палец и воодушевленно произнес:
— Государственной важности!

Джон Хулиган ехал домой на электробусе, работавшем на аккумуляторах, которых хватало на 12 часов.
Рассчитавшись за проезд, поблагодарил шофера-робота с азербайджанским лицом за доставку, сказал, что билета не надо и вышел. Его билет вылетел следом из дверей. Джон глянул на эту бумажку, валявшуюся на пластиковом асфальте, и подумал, насколько же он чужой в этой мирной жизни.
До дома на берегу Карского моря было идти спокойным шагом минуты три. Джон шел по белому асфальту липовой аллеи и насвистывал старую песню Тухманова «День Победы». Подойдя к воротам, увидел небрежную, с подтеками, надпись голубой краской: «Паршивый Любитель Женщин». Он огляделся по сторонам. Никого. В небе проносились быстролеты. Премиального и экономкласса. Джон за всё это время так и не выучился управлению быстролетом, так и не получил удостоверение летчика. Летать он умел высоко и далеко и без этих дурацких машин, которые часто сталкивались в воздухе. Пьяные, обкуренные, обнюханные летчики стали болезнью XXI века.
Джон зашел домой, лег прямо в ботинках на диван, включил автоответчик видеотелефона. На экране появилась молодящаяся мама Тамара.

— Джон, как твоя рука? Я рада, что эта глупая война закончилась. Мне сказали, ты вышел из госпиталя. Я завтра к тебе приеду. Встречай.
Мама месяц назад сошлась с миллионером с острова Новая Сибирь, Алексеем Стояновым, золотопромышленником и потомком известного когда-то телеведущего. Последнее время она меняла любовников достаточно часто. Ей так хотелось. А желание мамы — закон.
— Это возрастное, — думал Джон.
— Я любвеобильная, — говорила мама.
— Ясно, — кивал тогда Джон.
На экране к Тамаре подошел молодой худощавый белокурый
Алексей. «Отчим» был младше «пасынка» Джона лет на десять. Алексей помахал рукой, приветствуя Джона:
— Привет, сынок! Как дела? Мы по тебе скучаем. Неделю назад летали с Тамарой на Япет в Мадагаскар. Там такие грязевые ванны! Закачаешься. И путевки недорогие. Всего 32 штуки. Воздушный лайнер первоклассный на пятерых человек, чтобы свою технику не гонять. Тебе нужно туда слетать. У тебя же есть паспорт на Мадагаскар? Льготный билет?
— Джон, там великолепно, — присоединилась мама. — Красные горячие камушки. Сервис отличный. Я завтра к тебе приеду, сынок. Жди меня. Обязательно.
— А у меня не получится приехать. Работа, сынок, — сострил Алексей. — Я потом пожму твою крепкую руку.
— Ну, пока. Люблю, — сказала мама и нажала на пульт видеотелефона.
На экране пошла рябь. Больше никто за полгода, которые Джон отсутствовал, не звонил. Он стер звонок мамы, выключил автоответчик и пошел в магазин. Купил баллон с краской, закрасил надпись на заборе. Но через неделю появилась новая: «Фашист- бабник живет на Северной земле». Джон закрасил и эту, а вечером установил по периметру незаметные лазерные пушки, настроил их так, чтобы выстрел не был смертельным, и стал ждать.
Через два дня поздним вечером манерные мальчики с подведенными глазами, накрашенными ресницами, в оранжевых колготках и коротких юбках, вооружённые баллонами краски, оглядываясь по сторонам, приблизились к забору. Один, что повыше, с прямыми, красивыми, как у девушки, ногами, близко подошел к ограждению, направил баллон... И лазер сработал.
«Художник» завопил, упал, скрючился в неестественной позе. Второй вскрикнул: «Черт!» — и побежал прочь. Высокий парень в юбке, парализованный, лежал и моргал испуганными глазами.
Джон не торопясь оделся, вышел на улицу. Перед забором валялся скрюченный «художник», юбка которого задралась выше ягодиц. Джон подошел, одернул юбку, спокойно спросил:
— Удобно в юбке? Не поддувает? — потом махнул рукой. — А, я забыл, ты же не можешь говорить.
Красное солнце медленно пряталось за горизонт.
— Я тебя отправлю в рабство, к шейху в республику Судан, — продолжил Джон.
Из глаза парализованного пленника выкатилась одинокая слеза.
— Чё ты плачешь? У него хорошо. Будешь его жен сторожить. В Красном море купаться. Шейх тебе яйца отрежет. Да-а. Отрежет. А зачем тебе яйца? Смотри у тебя какие ноги, любая девушка позавидует.
Потом Джон сходил домой, вынес приготовленный шприц, приподнял испуганному гомосеку юбку и вколол ему в ягодицу антидот. Пленник зашевелился. Поначалу сделал несколько движений ногой, рукой, мало-помалу поднялся. Он стоял перед Джоном. По щекам текли слёзы.
— Ты так и не дал ответ — в юбке удобно?
Утирая слёзы, парень ответил:
— У-удобно.
Хулиган развернулся и пошел домой. Больше на его заборе никто
ничего не рисовал и не писал гадостей.

Не за горами был новый год, а Джон не знал, чем займется через месяц. На банковской карточке копилась очень даже неплохая пенсия. Но он не имел понятия, куда тратить деньги — зачем ему столько денег?
Джон достал из сейфа наградной пистолет, проверил обойму, зарядил его, приставил к виску, голосом озвучил выстрел:
— Ба-бах!
И положил пистолет обратно. Взял в руки старую советскую истрепанную «Книгу будущих командиров», открыл на середине и стал читать первую попавшуюся страницу. Он знал эту книгу наизусть. Но всё равно читал ее. Сегодня он открыл «Сражение при Рымнике».
— Александр Васильевич Суворов, — прошептал Джон вслух имя одного из своих кумиров.
Багровое солнце за окном быстро садилось за горизонт.

Далее читать следующую главу романа «Реалити-шоу ВОЙНА», глава 7, «Президент»

Купить книгу Сергея Решетникова Реалити-шоу ВОЙНА, 260 графических иллюстраций.