Крым наш
Действующие лица:
Миша, 40 лет
Марина
Артем, 35 лет
Действие.
Квартира.
Марина плачет. Обозленный Миша ходит из угла в угол. Через какое-то время Марина успокаивается, перестает плакать. Миша останавливается на середине. Смотрит на Марину, ждет.
Марина. Я перестала…
Миша. (нервно) Это ничего не отменяет.
Марина. Я…
Миша. Стоп! Я буду говорить.
Марина. Ты сегодня уже много наговорил. Так много, что… что…
Миша. Надеюсь, мы услышали друг друга. Я искренне надеюсь.
Марина. Ты перестал быть самим собой.
Миша. Черт побери! Но для меня это важно. Ты не понимаешь, как для меня это важно.
Марина. В квартире три комнаты. Три. Илья – сосед…
Миша. Он в скорой помощи работает.
Марина. Не важно.
Миша. Ну… Я видел его в больнице… в прошлую пятницу… Веселый такой. Жизнерадостный. Вежливый Илья. Не то, что некоторые…
Марина. (кричит) Причем тут больница?
Миша. Мне кажется, у меня сейчас инсульт случится… от нервов. Или инфаркт. Это невыносимо. Столько злости. Столько ненависти. И все равно… я справляюсь… с собой… Я стараюсь. Нужно быть добрее друг к другу. Нежности нам не хватает. Вот такие пироги.
Марина, нахмурившись, смотрит на Мишу.
Миша. Ну и при чем тут Илья?
Марина. В квартире три комнаты. Одна – наша. Вторая – для гостей. Третья… Третья – для сына.
Миша. Которого у нас нет.
Марина. Которого… нет. Так вот. Приходит вежливый Илья и забирает у нас одну комнату.
Миша. (удивлен) Как он ее забирает? Абсурд. Там ведь несущая стена.
Марина. Просто так. Берет, забирает, отгораживается. И улыбается.
Миша. Урод. Плохое сравнение. Во-первых, этот Илья явно слабее меня. Во-вторых, это противозаконно.
Марина. Вот именно! Противозаконно – главное слово. Ключевое!
Миша. (отмахивается) Плохое сравнение.
Марина. Почему?
Миша. Если бы Илья десять лет назад владел этой комнатой, тогда теоретически он бы мог на нее претендовать. А так – нет. Опять же Илья слабее меня. И откуда у него деньги на рейдерский захват? Знаешь сколько стоит рейдерский захват? Нет, ты не знаешь как это накладно. Хотя… закон дырявый. И комнату теоретически можно оттяпать. Но только не Илья. Он же лох, господи! Черт возьми!
Марина. Ты не ответил на вопрос?
Миша. Напомни.
Марина. Я сожалею, что мы начали разговор.
Миша. И все равно – Крым наш.
Марина. Ваш.
Миша. И твой тоже. Это справедливо. Это так… патриотично… Это… никакая не аннексия… ну понимаешь… Ты знаешь… мне страшно… черт побери. Мне страшно видеть, что с тобой происходит.
Марина. А что со мной происходит?
Миша. Вот я и спрашиваю, что с тобой происходит? Ты сама не своя.
Марина. Зато ты в эйфории.
Миша. Да. И я не понимаю, почему там нет тебя.
Марина. Мы станем изгоями.
Миша. Не гони! И не грузи меня! Ты не права! К чему ты меня толкаешь?
Марина. Я ни к чему тебя не толкаю.
Миша. Нет, толкаешь.
Марина. Не толкаю.
Миша. Ты хочешь, чтобы я спелся с компанией либералов?
Марина. Ничего я не хочу.
Миша. Совсем ничего? Странно. Рассуди. Чуть-чуть помозгуй. Жопе-то… жопе-то там тепленько будет… будем приезжать туда… жопы свои греть на песочке. (улыбается) А, Свет?
Марина. Ты меня с кем-то путаешь. Меня зовут Марина.
Миша. Прости, Марин.
Марина. Я не поеду туда.
Миша. Поедешь.
Марина. Не поеду.
Миша. Господи, черт побери! Правильно мы все сделали. Судьба русскоговорящих людей… это… это… важно. И жопе, опять же, тепленько. И вообще, предлагаю нашему презику дернуть ихнего заокеанского презика… насадить, так сказать, на калдан… Ха-ха-ха. Извиняюсь за выражение. А ты, Марин, знаешь… неправильно рассуждаешь. Не по-людски. Ей богу. Черти рогатые.
Марина. Пожалуйста, перестань смотреть телевидение. Оно тебя погубит.
Миша. (смеется) Ты думаешь, я подсел на пропаганду? Да? Ты думаешь меня оболванили? Нет. У меня в душе это… Вот тут внутри. В сердце сидит Крым. С молоком матери… У меня и у ста сорока миллионов россиян. И насрать нам на отказ от импорта технологий. Главное – Крым наш. Придумаем, заработаем. Мы – о-го-го!
Марина. Кто мы?
Миша. Мы – русские.
Марина. А кто говорил, что у него дедушка еврей?
Миша. Причем тут это?
Марина. Миша.
Миша. Чего?
Марина. Миша.
Миша. Ну чего?
Марина. (подходит к нему, целует его в губы) Не говори ничего. Ничего не хочу слышать.
Миша. Ты рассуждаешь так, как будто у тебя есть интересы в Европе или в штатах. Как будто боишься невыездной стать…
Марина. (кричит) Перестань!
Миша. (кричит) США - это генератор и оплот зла и… так сказать, насилия во всем мире! США – враг номер ОДИН. Это тебе понятно!? Дура!
Марина. (смеется) Что тут происходит!? Кто ты такой, чтобы оскорблять меня?
Миша. Предлагай.
Марина. Что предлагать?
Миша. Ну продолжай. Ну-ну? Что ты хотела сказать?
Марина. Когда-нибудь ты поймешь, что это ошибка и обман.
Миша подходит к Марине, пытается ее обнять. Та вырывается из объятий. Уходит в сторону.
Миша. Жизнь – это вообще одна сплошная ошибка…
Миша садится на пол, закрывает лицо руками.
Миша. Ты понимаешь… ведь почти не было крови… Все было сделано чисто. Гениальная кампании по исправлению исторической ошибки. Ты знаешь, я впервые загордился своим президентом. Я ведь раньше ему не доверял. Нет, не доверял. А сейчас доверяю. Он молодец. Сориентировался. Шустро так. Вжик! И Крым наш. А ты… ты ведешь себя… прямо как… «пятая колонна».
Марина. Война началась.
Миша. (встает на ноги) Не понимаю, о чем ты?
Марина. Война.
Миша. (пытается обнять Марину, та вырывается) Не переживай. Я воевать не пойду. Оно как-нибудь само образуется.
Марина. Само не образуется.
Миша. Не, не будет войны. А Крым – наш.
Марина. Ваш.
Миша. И твой тоже.
Марина качает головой.
Миша. Я бы не хотел, чтобы ты так думала…
Марина. Как?
Миша. Ну.. что я – вата зомбированная и так далее.
Марина. А как бы ты хотел?
Миша. Ну… чтобы… одинаково… душа в душу… мы с тобой… Чтобы без агрессии, мирно, любя… Россия не переживет еще одной революции. Понимаешь? А ты меня толкаешь, толкаешь… постоянно… Зачем? Почему? Любить нужно друг дружку. Вежливыми быть друг с другом. Война – это плохо, и революция – это плохо. И я тебя очень сильно люблю, Маринка. Очень сильно. Дай я тебя обниму, поцелую. У меня уже поднялся.
Марина. Не хочу.
Миша. Почему?
Марина. Не хочу и все.
Миша. Ясненько.
Пауза
Миша. Национал-предатели всюду, блядь!
Марина. У России нет будущего.
Миша. (напугавшись) Не говори так, Маринка. Это плохие слова.
Марина. У такой России нет будущ…
Миша затыкает ей рот. Марина сопротивляется. Миша с силой держит руку на ее лице. Она вырывается. Ей тяжело дышать. Они падают на пол, продолжат бороться.
Миша. (со злостью) Тише! Тише – говорю! Тварь!
Марина. (кричит сквозь ладонь) Уби… убивают…
Марина вырывается.
Миша. Ты че – дура что ли!? Убивают. Кому ты нужна, идиотка?
Марина. (кричит) Уйди от меня! А то я сейчас вызову полицию. Уйди!
Миша. Успокойся, я тебе говорю.
Миша идет к ней.
Марина. Не трогай меня. Я беременна.
Миша. Что?
Марина убегает в угол. Садится на корточки и плачет.
Миша. Что?
Марина. Что слышал.
Миша. Повтори еще раз. Я не ослышался? Ты беременна?
Марина. (успокаивается, перестает плакать) Да. Я беременна.
Миша. Не понимаю, о чем ты…
Марина молчит, вытирает слезы.
Миша. Но у меня же… у меня же не может быть детей… Я три года по больницам ходил… Это не мой ребенок.
Марина. Твой. У меня кроме тебя никого не было.
Миша. (хватается за голову) Офигеть! Офигеть! О-фи-геть! Мой ребенок!?
Миша садится на корточки рядом с Мариной.
Миша. И что делать?
Марина. Думай.
Миша. Думаю.
Марина. Что придумал?
Миша. Пока ничего.
Марина. Подумай еще маленько.
Миша. Это что значит – в твоем… животике мой… мой ребенок? Только мой? Личный?
Марина. Еще и мой.
Миша. (отмахивается) Да это понятно. Что же, блин, со мной происходит? Два таких знаменательных события произошли в моей жизни. Во-первых, мой ребенок в животике у Марины, во-вторых, Крым наш. О боже! Черт побери! Какое счастье! Что же делать? Маринка, ты прекрати мне нервы трепать, пожалуйста! И себе и мне прекрати! Ха! А я то думаю, что происходит с человеком? Я думаю – зомби, пятая колонна, национал-предатели… А она беременна! Теперь мне все стало понятно. Мама дорогая! Какой ужас! А что же теперь с женой? Что я Светке скажу? А? Господи! Господи помилуй!.. Черт побери… Ты знаешь, я уже давно не люблю ее. Только жалею. Живу с ней и жалею. Все. Хватит. Либерасты хотят сгубить нашу страну, но мы не позволим им… Итак. Вдох-выдох. Упал-отжался. Маринка я давно уже люблю тебя. И хочу сделать тебе официальное предложение. Выходи за меня замуж?
Марина. Но ты ведь женат?
Миша. А причем тут это?
Марина молчит.
Миша. Причем тут женат? Дело не в этом. Дело совсем в другом. Это все остаточное явление, наслоения, так сказать, херня… Печать сделать легко и просто. Главное взглянуть на этот процесс иначе. Одномоментно моя жизнь перевернулась задом наперед, как… как… черти знает что. О боже! Здесь важен результат. КПД. Все остальное предрассудки… Ты что-то хочешь сказать, Марина? Извини. Меня куда-то влечет не туда.
Марина. Я… любовница богатого человека…
Миша. Не богатого, обеспеченного. Богатые в кремле сидят.
Марина. Я любовница обеспеченного человека…
Миша ждет продолжения. Марина замолкает.
Миша. Ну и? Так ты выйдешь за меня? Или как?
Марина. Или как.
Миша. А почему?
Марина. Ты приходишь ко мне раз в неделю. Мне этого достаточно.
Миша. Что значит – достаточно?
Марина. Достаточно тебя.
Миша. Ну а как же любовь? Ведь мы любим друг друга.
Марина. На расстоянии любить гораздо легче. К тому же…
Миша. Но ты носишь под сердцем моего ребенка.
Марина. Мы два года ведем с тобой разговоры о том, когда ты уйдешь от своей… Светы.
Миша. Марин, ну ты же знаешь, там не все так просто.
Марина. Когда?
Миша. Что – когда?
Марина. Когда?
Миша. Ну… это… уже, считай, в прошлом. Сейчас как два пальца… Видит Бог, черт побери.
Марина. Легко – то есть?
Миша. Ну да, легко. А в чем дело?
Марина. А как же Крым?
Миша. Крым – наш. Это не обсуждается.
Марина. Ваш президент – это чума XXI века.
Миша. Он также и твой президент. И ты знаешь, что я не голосовал за него.
Марина. Но сейчас ты им гордишься?
Миша. Да горжусь. Я чуть-чуть ватник. Патриот своей страны.
Марина. А год назад ты говорил, что он марионетка тайного мирового еврейского правительства масонов.
Миша. За год многое изменилось.
Марина. Теперь он уже не марионетка?
Миша. Теперь уже нет. Я ошибался. Все мы ошибаемся. И президент тоже поддался заблуждению. Наверное. А сейчас, так сказать, он осознал всю сущность процессов и встал на защиту русского населения в Крыму…
Марина. Солнцеликий?
Миша. Блин! Ну о чем мы вообще говорим!? У меня ребенок! А ты о масонах! Ты, кстати, не знаешь, девочка или мальчик?
Марина. Не знаю. Мальчик, наверное.
Миша. Почему – наверное?
Марина. Так мне кажется. Так я чувствую.
Миша глубоко вздыхает и мечтательно улыбается, глядя вдаль.
Марина. Миш.
Миша. (приходит в себя) Да.
Марина. А зачем я тебе нужна?
Миша. Как – зачем? Мы же любим друг друга. Мы подходим друг другу. У нас есть… контакт, отношения. Это ничего, что мы ссоримся иногда, ругаемся…
Марина. Ты меня душишь.
Миша. Это неправда.
Марина. Правда.
Миша. Я просто затыкал тебе рот, чтобы ты громко не кричала, не будила соседей.
Марина. А что я кричала?
Миша. Ерунду.
Марина. Что?
Миша. «Убивают»
Марина. И после этого ты зовешь меня замуж?
Миша. А что ты предлагаешь!?
Марина. Уходи, Миша.
Миша. Да ты что! Что ты такое говоришь? Как ты можешь!?
Марина. Твой президент – фашист. И ты тоже – фашист.
Миша. Я фашист!? Я три года тебя содержу, покупаю тебе вещи, машину, квартиру ремонтирую… И я фашист. Фашисты – вон – знаешь, где сейчас сидят?
Марина. Где?
Миша. Где-где! Там! Господи, черт побери! Нужно еще разобраться… кто из нас… это… настоящий фашист? Я или Серега из украинского Николаева? Кто? Почему я не жалею укров? А? Ты поэтому меня так назвала? А? Почему я радуюсь их поражениям? Смертям? Черт побери! Сейчас про это совсем не нужно говорить. Не так! Это все тщеславие. Демаркация границ. Я, конечно, говорю ужасные вещи… Что-то во мне ломается. Понимаешь? Я не понимаю что. Я иду в магазин, смотрю в эти лица и… не понимаю, чего они хотят. Не понимаю – на чьей они стороне. Не понимаю – как с ними говорить… о чем… зачем… почему… Что мне… яйца свои к асфальту прибить что ли?.. Я тоже не всем доволен. И правительство у нас не очень хорошее. Мягко скажем. Не наши они люди – как сказал однажды президент. Правду сказал, а правда глаза колет. Не наши, но пусть пока сидят в креслах. Пусть сидят. Наступит и их время. Фашист… блин! Кто из нас фашист? Я или ты – Марина, которая считает, что Россия захватила Крым? Нет. Не захватила. Ты говоришь еще более грубые слова. Но Крым ведь наш. Наш, блядкий род! И мне пофигу, что на нас смотрят, как на фашистов! Мне пофигу! Мой дедушка воевал с немецкими фашистами и строил эту Евпаторию, которую Украина испоганила, засрала, чуть ли не уничтожила. Они возили лечебный песок с пляжей и строили себе элитные дома. Понимаешь? Кто они? Они фашисты. А я как раз антифашист. Мало того, у меня дедушка еврей. О, господи! Черт побери! Ну да ладно… не будем об этом говорить. Мы об этом слишком много говорим на кухнях, по телевизору, в социальных сетях… кому-то данное коварство очень нужно. Но кому? А? Вот главный вопрос. Я не знаю. Я, например, неделю назад на своем Кадиллаке написал «Обама чмо»…
Марина. А Кадиллак чья машина?
Миша. Американская. Но это не важно. Это мой трофей, так сказать.
Марина. То есть в следующий раз ты купишь Ладу?
Миша. Лада, кстати, тоже уже давно не наша… Однако заберем. Наступит время и заберем. Добровольно… отдадут. Сколько можно терпеть капиталистов? Одни убытки. Крым уже наш. Пофигу на курс доллара! Пофигу на ворующую власть! Мне она тоже не нравится. Министры эти либеральные… Крым – это жемчужина России. Отныне и вовеки веков. И ты знаешь, сейчас мне очень хочется спеть гимн Советского Союза. Именно… Именно тот гимн… со старыми словами… Как в школе. А сегодняшних слов я… не помню. Я их не знаю. И знать не желаю. Тоска. Тоска по великой державе. Понимаешь меня? Ну и что!? Пусть они нас ненавидят… Лишь бы боялись. Я… это… я не могу этого произнести. Но я… я хочу.... Я… говорю… а слезы… сами… это… Ну… давай уже… Выходи за меня замуж, Марина? Завтра я подам на развод. (пауза) Хочешь, я сниму со стекла Кадиллака наклейку «Обама чмо»? Хочешь?
Марина. Нет, не хочу.
Миша. А чего ты хочешь?
Марина. Хочу чтобы ты ушел?
Миша. (шепотом) Как ты думаешь – у тебя могут дома стоять жучки?
Марина. Ты с ума сошел.
Миша. (оглядывается по сторонам) Все может быть, Марин. Ты имеешь активную гражданскую позицию, ходишь на митинги, знаешь либеральных вождей… чуть-чуть… Тебе уже хватит за ними листовки носить. Мне кажется… Мне что-то тут не нравится… Какая-то хрень получается… Я начинаю думать черти что… Что будет с нашим ребенком в этой стране? Как он будет жить? Тут ведь… теракты, теракты… олигархи бездушные… (глубоко вздыхает) А в Африке вообще дети голодают. Их в рабство продают. Представляешь? Суки позорные! Твари! Рабовладельцы! Вот где фашисты так фашисты. Наши-то еще ничего. Скорая помощь есть, больницы бесплатно, детские сады, школы… Всего хватает. Дети вон из Макдональдсов выходят толстые, рыхлые как поросята. Опять же – проблема детского ожирения. Острая проблема. Чего греха таить. Нормальное у детей детство в России. Вполне нормальное. Я вон юнцом в 80-х недоедал… Да, честное пионерское, недоедал. Зарплату родителям на заводе не платили. Только бартер. Всякая хрень там. Вот тебе и гласность. Вот тебе и свобода. Денег нет. Жрачки нет. Организм растет. Мамка с папкой включили мозги, корову и поросят завели… Только тогда мы стали питаться нормально. Только тогда. Натуральным хозяйством выжили. Вот тогдашняя власть и была по сути своей фашисткой. А сейчас ничего. Терпимо. Вон Кадиллак новый. Дома «Бумер». Тебе помогаю как могу. Родители тоже не в обиде. Зачем мне бороться против этой власти? Она мне не мешает. Опять же Крым наш. Чем плохо? Курорт. Пески Евпатории, которые не успел украсть на застройку бывший мэр. Преступник! Что сказать!? Вор! Фашист! (задумывается) Федор.
Марина. Кто Федор?
Миша. Сына назову – Федор. Федор Михайлович – как Достоевский. Вот если бы среди нас сегодня жил Федор Михайлович Достоевский, то он бы обязательно одобрил возврат Крыма. И вообще, я считаю, что пора уже обрадоваться… По-настоящему. И не думать про Африку, про фашистов проклятых, про украденный песок Евпатории. Ты в чем-нибудь нуждаешься, Марин?
Марина. Нет.
Миша. Ну а в чем тогда фокус? В чем фокус? У меня будет ребенок. И у тебя будет ребенок. У нас будет ребенок. Мальчик. Федя. И ты меня не прогоняй отсюда. Я уже все решил окончательно… решил за нас троих. У меня есть дом на Рублевке. Только тихо. О нем еще никто не знает.
Марина. А как ты будешь делить имущество?
Миша. С кем?
Марина. Со Светой.
Миша. А-а. Со Светой. (отмахивается) Не переживай. Все наладится. Поделю. Здесь вопрос нужно ставить ребром. (смеется) Ты смотри… Меня даже американский доктор принимал, изучал, брал анализы, лечил… Типа, бесполезно. Бездетный. Хрен маме вашей! Я вот что наделал – сына! На все воля божья, черт побери. За все отвечает Бог. Вот и Крым Бог забрал. Так ему захотелось.
Миша начинает танцевать странный русско-народный танец.
Миша. Да что Рублевка!? Поедем с тобой в Евпаторию. Купим особняк на берегу моря. У меня там министр – кореш из «вежливых». А хочешь я тоже буду с тобой ходить на митинги? Кричать «Россия будет свободной»? Хочешь?
Марина. Не хочу.
Миша. Ты знаешь – мне жалко ее… Во мне даже… как бы это сказать?.. Христианин чуть-чуть просыпается…
Миша замолкает, Марина молчит.
Миша. Жалко… у пчелки…
Марина. А ты отдай ей все.
Миша. Что значит – все?
Марина. Ну раз жалко, раз в тебе христианин просыпается…
Миша. (хмурится) А причем тут это?
Марина. Я… скорее всего…
Миша. (перебивает ее) Подожди-подожди. Ничего не говори. Минутку. Я не понимаю, чего ты хочешь сказать, но мне это определенно не нравится.
Марина. Миша, ты сошел с ума с этим Крымом…
Миша. И ты отчасти права. Крым, Крым… «Няш-мяш, Крым наш»… Всюду только это слышишь. Телевизор включаешь – Крым. В интернет входишь – Крым. К любовнице приезжаешь – опять Крым. В постелю в ней ложишься… Тепленько, как в Крыму. Весь мозг мне проел это Крым. Но главный вопрос в другом… Как поделить имущество с женой? Со Светкой? Как не остаться в дураках? Ты, кстати, знаешь, что у них там… в Америке… все плохо? С медициной все плохо. Дорого очень. С работой плохо. Кредиты они не могут вернуть. Они в США живут очень плохо.
Марина. А ты откуда знаешь?
Миша. Как откуда? Так интернет на что? Там читаешь… Все сразу становится понятно. Я себе аккаунт завел «ВКонтакте» и теперь информирован больше, чем президент.
Марина. А с чего ты решил, что там… в Америке все плохо?
Миша. Люди говорят.
Марина. ВКонтакте?
Миша. И там тоже. Неразбериха закончится. Все утрясется, Марин. Истерия закончится. Родится ребеночек. Мальчик. Федя. Федюшка. Встанет на ноги, пойдет в садик, в школу, в институт… Закончит ВУЗ с красным дипломом. Будет работать в министерстве каком-нибудь. Да хоть в Крыму. У меня там кореш из «вежливых». Женится. Внуки пойдут. Ты любишь внуков, Марин? Все очень даже гуманно. Все гуманно. Нужно только оружие из дома вывести. На всякий случай. А то ведь Светка… Черт ее знает, господи помилуй… Недвижимость на друзей перевести… Хорошо что в этом мире есть друзья. Они тоже за Крым радуются. Кореша. Ребята тоже голодали в 80-х. Марина, сегодня поедем в ювелирный салон, выбирать тебе кольцо…
Марина. Я не поеду.
Миша. Почему?
Марина. Не хочу.
Миша подбегает к ней, садится перед ней на корточки, прислоняет уху к животу, слушает, улыбается.
Миша. Марина.
Марина. Чего?
Миша. А он уже шевелится? Ути мой маленький сыночек! Мой сынулька! Федюшка! Федор Михалыч. Ты его чувствуешь?
Марина. Нет. Я его не чувствую.
Миша. Почему?
Марина. Потому что нет никакого ребенка.
Пауза.
Миша. Как нет?
Марина. Вот так. Нет и все. Я пошутила.
Миша. Не говори так, Мариночка. Что значит – пошутила? Верни мне назад мою мечту.
Марина. Зачем тебе две мечты? У тебя есть Крым.
Миша. Да причем тут Крым!?
Марина. Нет никакого ребенка, Миша. Ты не ослышался. И американский доктор был прав – ты бесплоден. Но зато ты безмерно богат. У тебя недвижимость, автомобили, яхты, дом на Рублевке… Я подарю тебе кота. Назови его Федей. Он всегда будет с тобой соглашаться за миску молока и за кусок мяса. Ты же любишь, чтобы было по твоему.
Пауза.
Миша. Но коты, кстати, достаточно независимые животные.
Марина. По крайней мере он не будет с тобой спорить.
Миша. Значит ты меня обманула? О господи! Черт побери! Как жестоко! Как жестоко ты меня сегодня наказала! А я то дурак… поверил… Разводиться собрался.
Марина. Все поменялось, Миша. Можешь дальше жалеть Свету. Она этого заслуживает.
Миша. Понятное дело.
Марина. Я не могу больше с тобой встречаться. Я хочу – без тебя.
Миша. Я понял. Ты хочешь сделать аборт. Сука! Ты хочешь меня наказать. Ты хочешь, чтобы у меня не было Феди.
Марина. (кричит) Да нет никакого Феди!
Миша. (кричит) Как нет!? Не может этого быть!
Миша бросается на Марину, сбивает ее с ног, начинает ее душить.
Миша. Верни… Верни назад… мою… мечту…
Марина краснеет, кряхтит, задыхается. Миша одумывается, отпускает ее.
Миша. (плачет) О господи боже… дьявол… Ты обманула меня, блядь! Ты коварная. Злая. Русофобка. Ты русофобка! Ты национал-предатель! А твой Обама чмо!
Марина. Почему ты прекратил? Почему ты прекратил душить меня?
Миша. (сквозь слезы) Потому что я тебя люблю.
Марина. (плачет) Это неправда.
Миша. Правда!
Марина. Так не любят!
Миша. Любят! Именно так и любят. С кулаками. Сначала душат, а потом льют слезы и… любят… (он наваливается на нее) Давай сейчас же займемся сексом, Наташенька. Красавица моя! Давай? А? Нежная моя… Мягонькая…
Марина. (вырывается из его объятий) Я не хочу. Теперь меня зовут Наташенька?
Миша. Ой, черт, господи, че говорю… Извини, Марин. Щас-щас. Чуть-чуть.
Миша настырно, насильно срывает с нее блузу, юбку…
Марина. (кричит, пытается вырваться) Я не хочу! Отстань от меня! Извращенец!
Марине вырывается, пинает Мишу под дых и отбегает в сторону. Миша корчится от боли. Стонет.
Миша. Вот. Вот так мне и надо. Правильно. На тебе, Миша, за все! По яйцам! Получай, Мишанька! За любовь, за доброту, за ласку, за деньги…
Марина. Ты все измеряешь в деньгах.
Миша. Правильно. А в чем измерять? В сантиметрах? В чем измерить мою любовь к тебе? Ты убила во мне надежду. Ты убила мою душу!
Марина. Так убей в ответ меня. Задуши меня – русофобку с чисто русскими новгородскими корнями. У меня один дедушка – сын помещика, второй – крестьянин. Одна бабушка – поповская дочка, вторая – фабричная. Все славяне. Задуши меня – русофобку. За Крым, за Родину, за Сталина.
Миша. Сталина, пожалуйста, не тронь.
Марина. А что Сталин – это святое?
Миша. Сталин поднял нашу страну с колен.
Марина. Ах да. Сталин уничтожил обоих моих дедов. Одного расстрелял в Москве. Второй бесследно пропал при строительстве канала имени Москвы. Зарыли, наверное, в лесу без свидетельства от смерти. Одну бабку Сталин сослал в Томск, вторую – на дальний восток. Одной повезло больше. Она по двенадцать часов в день работала уборщицей, а по ночам от одиночества плакала в подушку. Вторую насиловали чекисты. Пускали по рукам. Издевались. Она была очень красива. Сначала. И ты знаешь, я ее хорошо помню в конце 80-х. Она не обозлилась на них – на этих уродов. Она простила. Моя великодушная бабушка.
Миша. Это не Сталин.
Марина. А кто?
Миша. Подчиненные его переусердствовали. Они – враги народа.
Марина. Неплохо они переусердствовали. Неплохо. Каналы, гидроузлы, электростанции, металлургические комбинаты, высотные дома в Москве… Целые города строили заключенные: Находка, Магадан, Воркута, Комсомольск-на-Амуре… Все это и многое другое было построено руками заключенных. И это не экономическое чудо. Это не вставание с колен. Это бесчеловечная машина террора…
Миша. Прекрати! Прекрати сейчас же! У меня тоже дедушка… сидел… под Челябинском… два года за горсточку пшеницы. Мой дедушка также пострадал. Что ты смеешься?
Марина. Два года.
Миша. Что было, то прошло.
Пауза.
Марина. Тебе хочется меня убить?
Миша. Немного да.
Марина. Миша… Я встречаюсь с тобой пять лет. Я долго ждала, когда ты разведешься со своей женой… Светкой. Ведь ты мне всегда говорил, что она такая, сякая, злая, желчная… Развода я не дождалась. И тоже стала злой и желчной. Но я не хочу быть злой. (плачет) Я не злая. Я добрая. Но ты меня разрушаешь…
Миша. (удивленно) Я тебя разрушаю? Кто кого еще разрушает? Про ребенка мне лапши на уши навешала…
Марина. Я встретилась с ним на автобусной остановке…
Миша. С кем?
Марина. С Артемом.
Миша. С каким Артемом?
Марина. Это мой парень.
Миша. Что значит – мой парень? А я кто?
Марина. Получается, уже никто. (пауза) Он небогатый. У него нет Кадиллака, у него маленький Форд.
Миша. Говно – машина.
Марина. Он поддерживает меня во всем.
Миша. Так. Подожди. (возмущенно) Ты что – мне изменяешь?
Марина пожимает плечами.
Миша. Вот это да! Святый Боже, святый крепкий… черт побери… Я столько денег в тебя вложил… а ты…
Марина. Причем тут деньги?
Миша. Спроси об этом у Карла Маркса или у Адама Смита! (проходит из угла в угол) Значит, пока я занимаюсь делами, ты за моей спиной… Кошмар. И я верил тебе, я любил тебя…
Марина. Не хочешь меня… додушить?
Миша. С удовольствием. Но не сейчас. А где работает этот Артем на Форде? И, кстати, какой у него Форд?
Марина. 93-го года.
Миша. Задрота.
Марина разводит руками.
Миша. А он сам-то… ну… как сказать? (показывает свои мышцы) крепкий?
Марина. Обычный.
Миша. Кем он работает? Ты не сказала.
Марина. Он почтальон.
Миша. Ну че – гениально. Прикольно. Марина променяла миллионера на почтальона.
Звонок в дверь.
Миша. Почтальон всегда звонит дважды.
Второй звонок.
Миша. Думаю, это пришел Артем. Подготовь его, пожалуйста.
Марина. К чему?
Миша. К тому что я буду его бить. Возможно ногами. Я его щас так отхерачу! Так отхерачу! Ему мало не покажется.
Миша выходит. Марина идет открывать двери.
Входит Артем. Артем значительно крепче Миши. Артем целует Марину.
Марина. (Артему) Он здесь.
Артем молчит. Входит Миша, останавливается. Видит крепкого Артема, слегка дает заднюю. Они какое-то время молча смотрят друг на друга. Ощущение тревоги в жестах, во взглядах, в дыхании.
Марина. Может не надо?
Миша. Чего не надо?
Марина. Драться.
Миша. А драться никто не собирается. Я просто хочу познакомиться с человеком. (идет навстречу Артему, тянет ему руку) Меня зовут Миша.
Артем. (пожимает руку Мише) Артем.
Миша переминается с ноги на ногу.
Артем. (Мише) Вы что-то хотели мне сказать?
Миша. Ну… в принципе – да. Есть пара вопросов.
Артем. Спрашивайте.
Миша. Как работает почта России?
Артем. Прекрасно.
Миша. Какая зарплата? Ниче?
Артем. Ниче.
Миша. А я вот на неделе Кадиллак Эскалейд купил… нового поколения… 409 лошадей, интерьер ручной работы… полный комплект… тачила такая… можно сказать, клевая.
Артем. Любопытно.
Миша. Да. Система навигации, аудиосистема Boose, 16 динамиков…
Марина. Может хватит?
Миша. Может и хватит.
Артем. Вам тут не место, Михаил.
Миша. А вам?
Артем не отвечает.
Миша. (нервничает) Да я в эту квартиру вложил больше, чем ты за год зарабатываешь… Сколько ты зарабатываешь?
Артем. Это невежливо. Однако… Тринадцать тысяч.
Миша. Тринадцать тысяч рублей!? Вау! Ну тогда я вложил в эту квартиру столько, сколько тебе за жизнь не заработать, сынок.
Марина. Миша, уходи. Уходи навсегда.
Миша. Я уйду, Марина. Только и ты мне больше НИКОГДА не звони. Но ты же понимаешь, что почтальон хочет жениться на тебе из-за жилплощади. Из-за квартиры, которую… купил тебе я. Из-за моей квартиры.
Марина. Ты добавил всего лишь половину миллиона.
Миша. (передразнивает) Половина миллиона – всего лишь. Но хотя… (смеется) Она мне уже отработала эти деньги. Артем, ты знаешь, как она сосет? Прямо заглатывает по гланды. Она мастер своего дела. Она – сосалка суперстар.
Марина. (кричит) Миша, пошел вон!
Миша. Она тебе еще не делала так? Это удовольствие очень дорого стоит. Марина – очень красивая и энергичная девушка. И еще не старая. Сойдет. Но я себе уже присмотрел другую помоложе из МГИМО. Девочке девятнадцать лет. Взрослая. Марина, научишь ее заглатывать по самые гланды? Чтобы я не скучал по тебе.
Артем подбегает и два раза бьет Мише по лицу. Миша с криком падает.
Миша. А-а-а! Убивают!
Марина. (кричит) Артем, не надо. Не убивай его.
Артем отходит в сторону. Пауза.
Миша. (лежа на полу утирается от крови) Ну и ладно. Зато Крым наш.
Марина. (обращается к Мише, показывает рукой на Артема) Это мой брат.
Миша. Брат?
Марина присаживается рядом с Мишей на корточки, плачет.
Марина. Я просто хочу порвать с тобой. Поэтому позвала его.
Миша. А зачем же он меня по лицу ударил?
Артем. За слова нужно держать ответ.
Миша. Хорошенькое дельце. Фашисты… Это вы настоящие фашисты. Господи, черт побери. А он правда почтальон?
Марина. Правда.
Миша. Гм. Удар у почтальона поставлен как у Майка Тайсона. Я люблю тебя, Марина.
Марина. И я люблю тебя. Но я больше не могу так жить.
Миша. (искоса смотрит на Артема) И я не могу.
Пауза.
Миша. Угу. Что мы можем сделать? Может быть дадим нашим отношениям еще один шанс?
Марина. А Света?
Миша. А что Света? (искоса посматривает на Артема) Света… ее песня спета. Свету мы жалеть не будем. Потом… не будем. А пока же… пока оставим все как есть. Можно я встану. И поеду к себе… отдохну, приведу себя в порядок. Я что-то слишком устал. Мне нужно полежать. У меня может быть сотрясения мозга. Я пойду, Марина, заведу свой новый Кадиллак… Дай я тебя поцелую на прощание. (целует ее, издалека машет Артему) Пока! Артем – почтальон. Пишите письма, шлите телеграммы и посылки. Ну вот и все. Господи, черт побери! (шепотом) Поехал Мишанька по делам.
Миша уходит.
Марина. Он больше не придет. Он больше никогда не придет.
Артем идет к ней, обнимает ее.
Артем. Зачем ты назвала меня своим братом?
Марина. Чтобы ему не было так горько и обидно.
Артем. Ты, как прежде, его любишь?
Марина. Скорее нет, чем да.
Артем. А меня?
Марина. Скорее да, чем нет. Мне хорошо с тобой. Я беременна.
Артем. Как!? От меня?
Марина. От тебя.
Артем. (с радостью) Точно от меня?
Марина. Точно.
Артем. Маринка, это прекрасно! Мальчик или девочка?
Марина. Скорее мальчик.
Артем. А можно я назову его в честь своего отца?
Марина. Можно.
Артем. Федором.
Марина. Ой нет. Только не Федором.
Артем. А почему?
Марина. Хотя… пусть уже будет Федор. Бог с ним.
Артем заваливает ее на кровать, ложится на нее, с улыбкой смотри ей в глаза.
Артем. А что это за фокус про гланды?
Марина. Не обращай внимания. Он болтун.
Артем. Покажешь?
Марина. (улыбается, кивает головой) Покажу.
Артем. У меня хорошая новость. Меня переводят в Крым, в Севастополь. Поедешь со мной?
Пауза
Марина. Я подумаю.
Артем. Гм.
Марина. Но разве обычных почтальонов переводят из города в город?
Артем. Я… я не почтальон, Мариночка.
Марина. А кто ты?
Артем. Служба контрразведки ФСБ.
Марина. А-а-а. Понятненько.
Марине грустно.
Артем. Работа в Крыму – это замечательно. Федору там будет комфортно.
Марина. Кому?
Артем. Федору. Сыну. (опрокидывается на спину, глубоко вздыхает) Я весной участвовал в операции по подготовке референдума. Ловил экстремистов. Мы вернули Крым России. Я горжусь этим. Меня медалью наградили. Но для тебя я, как прежде, почтальон. Договорились? Обычный почтальон – с окладом тринадцать тысяч рублей. Мне хотелось, чтобы мы понимали и доверяли друг другу. (видит, что Марина бледна и недвижима) Как ты себя чувствуешь?
Марина не слышит.
Артем. Марина, что с тобой? Это, наверное, из-за ребенка? Может скорую вызвать? А? О черт!
Марина качает головой.
Марина. Не надо скорую.
Занавес.
Апрель 2015.
Миша, 40 лет
Марина
Артем, 35 лет
Действие.
Квартира.
Марина плачет. Обозленный Миша ходит из угла в угол. Через какое-то время Марина успокаивается, перестает плакать. Миша останавливается на середине. Смотрит на Марину, ждет.
Марина. Я перестала…
Миша. (нервно) Это ничего не отменяет.
Марина. Я…
Миша. Стоп! Я буду говорить.
Марина. Ты сегодня уже много наговорил. Так много, что… что…
Миша. Надеюсь, мы услышали друг друга. Я искренне надеюсь.
Марина. Ты перестал быть самим собой.
Миша. Черт побери! Но для меня это важно. Ты не понимаешь, как для меня это важно.
Марина. В квартире три комнаты. Три. Илья – сосед…
Миша. Он в скорой помощи работает.
Марина. Не важно.
Миша. Ну… Я видел его в больнице… в прошлую пятницу… Веселый такой. Жизнерадостный. Вежливый Илья. Не то, что некоторые…
Марина. (кричит) Причем тут больница?
Миша. Мне кажется, у меня сейчас инсульт случится… от нервов. Или инфаркт. Это невыносимо. Столько злости. Столько ненависти. И все равно… я справляюсь… с собой… Я стараюсь. Нужно быть добрее друг к другу. Нежности нам не хватает. Вот такие пироги.
Марина, нахмурившись, смотрит на Мишу.
Миша. Ну и при чем тут Илья?
Марина. В квартире три комнаты. Одна – наша. Вторая – для гостей. Третья… Третья – для сына.
Миша. Которого у нас нет.
Марина. Которого… нет. Так вот. Приходит вежливый Илья и забирает у нас одну комнату.
Миша. (удивлен) Как он ее забирает? Абсурд. Там ведь несущая стена.
Марина. Просто так. Берет, забирает, отгораживается. И улыбается.
Миша. Урод. Плохое сравнение. Во-первых, этот Илья явно слабее меня. Во-вторых, это противозаконно.
Марина. Вот именно! Противозаконно – главное слово. Ключевое!
Миша. (отмахивается) Плохое сравнение.
Марина. Почему?
Миша. Если бы Илья десять лет назад владел этой комнатой, тогда теоретически он бы мог на нее претендовать. А так – нет. Опять же Илья слабее меня. И откуда у него деньги на рейдерский захват? Знаешь сколько стоит рейдерский захват? Нет, ты не знаешь как это накладно. Хотя… закон дырявый. И комнату теоретически можно оттяпать. Но только не Илья. Он же лох, господи! Черт возьми!
Марина. Ты не ответил на вопрос?
Миша. Напомни.
Марина. Я сожалею, что мы начали разговор.
Миша. И все равно – Крым наш.
Марина. Ваш.
Миша. И твой тоже. Это справедливо. Это так… патриотично… Это… никакая не аннексия… ну понимаешь… Ты знаешь… мне страшно… черт побери. Мне страшно видеть, что с тобой происходит.
Марина. А что со мной происходит?
Миша. Вот я и спрашиваю, что с тобой происходит? Ты сама не своя.
Марина. Зато ты в эйфории.
Миша. Да. И я не понимаю, почему там нет тебя.
Марина. Мы станем изгоями.
Миша. Не гони! И не грузи меня! Ты не права! К чему ты меня толкаешь?
Марина. Я ни к чему тебя не толкаю.
Миша. Нет, толкаешь.
Марина. Не толкаю.
Миша. Ты хочешь, чтобы я спелся с компанией либералов?
Марина. Ничего я не хочу.
Миша. Совсем ничего? Странно. Рассуди. Чуть-чуть помозгуй. Жопе-то… жопе-то там тепленько будет… будем приезжать туда… жопы свои греть на песочке. (улыбается) А, Свет?
Марина. Ты меня с кем-то путаешь. Меня зовут Марина.
Миша. Прости, Марин.
Марина. Я не поеду туда.
Миша. Поедешь.
Марина. Не поеду.
Миша. Господи, черт побери! Правильно мы все сделали. Судьба русскоговорящих людей… это… это… важно. И жопе, опять же, тепленько. И вообще, предлагаю нашему презику дернуть ихнего заокеанского презика… насадить, так сказать, на калдан… Ха-ха-ха. Извиняюсь за выражение. А ты, Марин, знаешь… неправильно рассуждаешь. Не по-людски. Ей богу. Черти рогатые.
Марина. Пожалуйста, перестань смотреть телевидение. Оно тебя погубит.
Миша. (смеется) Ты думаешь, я подсел на пропаганду? Да? Ты думаешь меня оболванили? Нет. У меня в душе это… Вот тут внутри. В сердце сидит Крым. С молоком матери… У меня и у ста сорока миллионов россиян. И насрать нам на отказ от импорта технологий. Главное – Крым наш. Придумаем, заработаем. Мы – о-го-го!
Марина. Кто мы?
Миша. Мы – русские.
Марина. А кто говорил, что у него дедушка еврей?
Миша. Причем тут это?
Марина. Миша.
Миша. Чего?
Марина. Миша.
Миша. Ну чего?
Марина. (подходит к нему, целует его в губы) Не говори ничего. Ничего не хочу слышать.
Миша. Ты рассуждаешь так, как будто у тебя есть интересы в Европе или в штатах. Как будто боишься невыездной стать…
Марина. (кричит) Перестань!
Миша. (кричит) США - это генератор и оплот зла и… так сказать, насилия во всем мире! США – враг номер ОДИН. Это тебе понятно!? Дура!
Марина. (смеется) Что тут происходит!? Кто ты такой, чтобы оскорблять меня?
Миша. Предлагай.
Марина. Что предлагать?
Миша. Ну продолжай. Ну-ну? Что ты хотела сказать?
Марина. Когда-нибудь ты поймешь, что это ошибка и обман.
Миша подходит к Марине, пытается ее обнять. Та вырывается из объятий. Уходит в сторону.
Миша. Жизнь – это вообще одна сплошная ошибка…
Миша садится на пол, закрывает лицо руками.
Миша. Ты понимаешь… ведь почти не было крови… Все было сделано чисто. Гениальная кампании по исправлению исторической ошибки. Ты знаешь, я впервые загордился своим президентом. Я ведь раньше ему не доверял. Нет, не доверял. А сейчас доверяю. Он молодец. Сориентировался. Шустро так. Вжик! И Крым наш. А ты… ты ведешь себя… прямо как… «пятая колонна».
Марина. Война началась.
Миша. (встает на ноги) Не понимаю, о чем ты?
Марина. Война.
Миша. (пытается обнять Марину, та вырывается) Не переживай. Я воевать не пойду. Оно как-нибудь само образуется.
Марина. Само не образуется.
Миша. Не, не будет войны. А Крым – наш.
Марина. Ваш.
Миша. И твой тоже.
Марина качает головой.
Миша. Я бы не хотел, чтобы ты так думала…
Марина. Как?
Миша. Ну.. что я – вата зомбированная и так далее.
Марина. А как бы ты хотел?
Миша. Ну… чтобы… одинаково… душа в душу… мы с тобой… Чтобы без агрессии, мирно, любя… Россия не переживет еще одной революции. Понимаешь? А ты меня толкаешь, толкаешь… постоянно… Зачем? Почему? Любить нужно друг дружку. Вежливыми быть друг с другом. Война – это плохо, и революция – это плохо. И я тебя очень сильно люблю, Маринка. Очень сильно. Дай я тебя обниму, поцелую. У меня уже поднялся.
Марина. Не хочу.
Миша. Почему?
Марина. Не хочу и все.
Миша. Ясненько.
Пауза
Миша. Национал-предатели всюду, блядь!
Марина. У России нет будущего.
Миша. (напугавшись) Не говори так, Маринка. Это плохие слова.
Марина. У такой России нет будущ…
Миша затыкает ей рот. Марина сопротивляется. Миша с силой держит руку на ее лице. Она вырывается. Ей тяжело дышать. Они падают на пол, продолжат бороться.
Миша. (со злостью) Тише! Тише – говорю! Тварь!
Марина. (кричит сквозь ладонь) Уби… убивают…
Марина вырывается.
Миша. Ты че – дура что ли!? Убивают. Кому ты нужна, идиотка?
Марина. (кричит) Уйди от меня! А то я сейчас вызову полицию. Уйди!
Миша. Успокойся, я тебе говорю.
Миша идет к ней.
Марина. Не трогай меня. Я беременна.
Миша. Что?
Марина убегает в угол. Садится на корточки и плачет.
Миша. Что?
Марина. Что слышал.
Миша. Повтори еще раз. Я не ослышался? Ты беременна?
Марина. (успокаивается, перестает плакать) Да. Я беременна.
Миша. Не понимаю, о чем ты…
Марина молчит, вытирает слезы.
Миша. Но у меня же… у меня же не может быть детей… Я три года по больницам ходил… Это не мой ребенок.
Марина. Твой. У меня кроме тебя никого не было.
Миша. (хватается за голову) Офигеть! Офигеть! О-фи-геть! Мой ребенок!?
Миша садится на корточки рядом с Мариной.
Миша. И что делать?
Марина. Думай.
Миша. Думаю.
Марина. Что придумал?
Миша. Пока ничего.
Марина. Подумай еще маленько.
Миша. Это что значит – в твоем… животике мой… мой ребенок? Только мой? Личный?
Марина. Еще и мой.
Миша. (отмахивается) Да это понятно. Что же, блин, со мной происходит? Два таких знаменательных события произошли в моей жизни. Во-первых, мой ребенок в животике у Марины, во-вторых, Крым наш. О боже! Черт побери! Какое счастье! Что же делать? Маринка, ты прекрати мне нервы трепать, пожалуйста! И себе и мне прекрати! Ха! А я то думаю, что происходит с человеком? Я думаю – зомби, пятая колонна, национал-предатели… А она беременна! Теперь мне все стало понятно. Мама дорогая! Какой ужас! А что же теперь с женой? Что я Светке скажу? А? Господи! Господи помилуй!.. Черт побери… Ты знаешь, я уже давно не люблю ее. Только жалею. Живу с ней и жалею. Все. Хватит. Либерасты хотят сгубить нашу страну, но мы не позволим им… Итак. Вдох-выдох. Упал-отжался. Маринка я давно уже люблю тебя. И хочу сделать тебе официальное предложение. Выходи за меня замуж?
Марина. Но ты ведь женат?
Миша. А причем тут это?
Марина молчит.
Миша. Причем тут женат? Дело не в этом. Дело совсем в другом. Это все остаточное явление, наслоения, так сказать, херня… Печать сделать легко и просто. Главное взглянуть на этот процесс иначе. Одномоментно моя жизнь перевернулась задом наперед, как… как… черти знает что. О боже! Здесь важен результат. КПД. Все остальное предрассудки… Ты что-то хочешь сказать, Марина? Извини. Меня куда-то влечет не туда.
Марина. Я… любовница богатого человека…
Миша. Не богатого, обеспеченного. Богатые в кремле сидят.
Марина. Я любовница обеспеченного человека…
Миша ждет продолжения. Марина замолкает.
Миша. Ну и? Так ты выйдешь за меня? Или как?
Марина. Или как.
Миша. А почему?
Марина. Ты приходишь ко мне раз в неделю. Мне этого достаточно.
Миша. Что значит – достаточно?
Марина. Достаточно тебя.
Миша. Ну а как же любовь? Ведь мы любим друг друга.
Марина. На расстоянии любить гораздо легче. К тому же…
Миша. Но ты носишь под сердцем моего ребенка.
Марина. Мы два года ведем с тобой разговоры о том, когда ты уйдешь от своей… Светы.
Миша. Марин, ну ты же знаешь, там не все так просто.
Марина. Когда?
Миша. Что – когда?
Марина. Когда?
Миша. Ну… это… уже, считай, в прошлом. Сейчас как два пальца… Видит Бог, черт побери.
Марина. Легко – то есть?
Миша. Ну да, легко. А в чем дело?
Марина. А как же Крым?
Миша. Крым – наш. Это не обсуждается.
Марина. Ваш президент – это чума XXI века.
Миша. Он также и твой президент. И ты знаешь, что я не голосовал за него.
Марина. Но сейчас ты им гордишься?
Миша. Да горжусь. Я чуть-чуть ватник. Патриот своей страны.
Марина. А год назад ты говорил, что он марионетка тайного мирового еврейского правительства масонов.
Миша. За год многое изменилось.
Марина. Теперь он уже не марионетка?
Миша. Теперь уже нет. Я ошибался. Все мы ошибаемся. И президент тоже поддался заблуждению. Наверное. А сейчас, так сказать, он осознал всю сущность процессов и встал на защиту русского населения в Крыму…
Марина. Солнцеликий?
Миша. Блин! Ну о чем мы вообще говорим!? У меня ребенок! А ты о масонах! Ты, кстати, не знаешь, девочка или мальчик?
Марина. Не знаю. Мальчик, наверное.
Миша. Почему – наверное?
Марина. Так мне кажется. Так я чувствую.
Миша глубоко вздыхает и мечтательно улыбается, глядя вдаль.
Марина. Миш.
Миша. (приходит в себя) Да.
Марина. А зачем я тебе нужна?
Миша. Как – зачем? Мы же любим друг друга. Мы подходим друг другу. У нас есть… контакт, отношения. Это ничего, что мы ссоримся иногда, ругаемся…
Марина. Ты меня душишь.
Миша. Это неправда.
Марина. Правда.
Миша. Я просто затыкал тебе рот, чтобы ты громко не кричала, не будила соседей.
Марина. А что я кричала?
Миша. Ерунду.
Марина. Что?
Миша. «Убивают»
Марина. И после этого ты зовешь меня замуж?
Миша. А что ты предлагаешь!?
Марина. Уходи, Миша.
Миша. Да ты что! Что ты такое говоришь? Как ты можешь!?
Марина. Твой президент – фашист. И ты тоже – фашист.
Миша. Я фашист!? Я три года тебя содержу, покупаю тебе вещи, машину, квартиру ремонтирую… И я фашист. Фашисты – вон – знаешь, где сейчас сидят?
Марина. Где?
Миша. Где-где! Там! Господи, черт побери! Нужно еще разобраться… кто из нас… это… настоящий фашист? Я или Серега из украинского Николаева? Кто? Почему я не жалею укров? А? Ты поэтому меня так назвала? А? Почему я радуюсь их поражениям? Смертям? Черт побери! Сейчас про это совсем не нужно говорить. Не так! Это все тщеславие. Демаркация границ. Я, конечно, говорю ужасные вещи… Что-то во мне ломается. Понимаешь? Я не понимаю что. Я иду в магазин, смотрю в эти лица и… не понимаю, чего они хотят. Не понимаю – на чьей они стороне. Не понимаю – как с ними говорить… о чем… зачем… почему… Что мне… яйца свои к асфальту прибить что ли?.. Я тоже не всем доволен. И правительство у нас не очень хорошее. Мягко скажем. Не наши они люди – как сказал однажды президент. Правду сказал, а правда глаза колет. Не наши, но пусть пока сидят в креслах. Пусть сидят. Наступит и их время. Фашист… блин! Кто из нас фашист? Я или ты – Марина, которая считает, что Россия захватила Крым? Нет. Не захватила. Ты говоришь еще более грубые слова. Но Крым ведь наш. Наш, блядкий род! И мне пофигу, что на нас смотрят, как на фашистов! Мне пофигу! Мой дедушка воевал с немецкими фашистами и строил эту Евпаторию, которую Украина испоганила, засрала, чуть ли не уничтожила. Они возили лечебный песок с пляжей и строили себе элитные дома. Понимаешь? Кто они? Они фашисты. А я как раз антифашист. Мало того, у меня дедушка еврей. О, господи! Черт побери! Ну да ладно… не будем об этом говорить. Мы об этом слишком много говорим на кухнях, по телевизору, в социальных сетях… кому-то данное коварство очень нужно. Но кому? А? Вот главный вопрос. Я не знаю. Я, например, неделю назад на своем Кадиллаке написал «Обама чмо»…
Марина. А Кадиллак чья машина?
Миша. Американская. Но это не важно. Это мой трофей, так сказать.
Марина. То есть в следующий раз ты купишь Ладу?
Миша. Лада, кстати, тоже уже давно не наша… Однако заберем. Наступит время и заберем. Добровольно… отдадут. Сколько можно терпеть капиталистов? Одни убытки. Крым уже наш. Пофигу на курс доллара! Пофигу на ворующую власть! Мне она тоже не нравится. Министры эти либеральные… Крым – это жемчужина России. Отныне и вовеки веков. И ты знаешь, сейчас мне очень хочется спеть гимн Советского Союза. Именно… Именно тот гимн… со старыми словами… Как в школе. А сегодняшних слов я… не помню. Я их не знаю. И знать не желаю. Тоска. Тоска по великой державе. Понимаешь меня? Ну и что!? Пусть они нас ненавидят… Лишь бы боялись. Я… это… я не могу этого произнести. Но я… я хочу.... Я… говорю… а слезы… сами… это… Ну… давай уже… Выходи за меня замуж, Марина? Завтра я подам на развод. (пауза) Хочешь, я сниму со стекла Кадиллака наклейку «Обама чмо»? Хочешь?
Марина. Нет, не хочу.
Миша. А чего ты хочешь?
Марина. Хочу чтобы ты ушел?
Миша. (шепотом) Как ты думаешь – у тебя могут дома стоять жучки?
Марина. Ты с ума сошел.
Миша. (оглядывается по сторонам) Все может быть, Марин. Ты имеешь активную гражданскую позицию, ходишь на митинги, знаешь либеральных вождей… чуть-чуть… Тебе уже хватит за ними листовки носить. Мне кажется… Мне что-то тут не нравится… Какая-то хрень получается… Я начинаю думать черти что… Что будет с нашим ребенком в этой стране? Как он будет жить? Тут ведь… теракты, теракты… олигархи бездушные… (глубоко вздыхает) А в Африке вообще дети голодают. Их в рабство продают. Представляешь? Суки позорные! Твари! Рабовладельцы! Вот где фашисты так фашисты. Наши-то еще ничего. Скорая помощь есть, больницы бесплатно, детские сады, школы… Всего хватает. Дети вон из Макдональдсов выходят толстые, рыхлые как поросята. Опять же – проблема детского ожирения. Острая проблема. Чего греха таить. Нормальное у детей детство в России. Вполне нормальное. Я вон юнцом в 80-х недоедал… Да, честное пионерское, недоедал. Зарплату родителям на заводе не платили. Только бартер. Всякая хрень там. Вот тебе и гласность. Вот тебе и свобода. Денег нет. Жрачки нет. Организм растет. Мамка с папкой включили мозги, корову и поросят завели… Только тогда мы стали питаться нормально. Только тогда. Натуральным хозяйством выжили. Вот тогдашняя власть и была по сути своей фашисткой. А сейчас ничего. Терпимо. Вон Кадиллак новый. Дома «Бумер». Тебе помогаю как могу. Родители тоже не в обиде. Зачем мне бороться против этой власти? Она мне не мешает. Опять же Крым наш. Чем плохо? Курорт. Пески Евпатории, которые не успел украсть на застройку бывший мэр. Преступник! Что сказать!? Вор! Фашист! (задумывается) Федор.
Марина. Кто Федор?
Миша. Сына назову – Федор. Федор Михайлович – как Достоевский. Вот если бы среди нас сегодня жил Федор Михайлович Достоевский, то он бы обязательно одобрил возврат Крыма. И вообще, я считаю, что пора уже обрадоваться… По-настоящему. И не думать про Африку, про фашистов проклятых, про украденный песок Евпатории. Ты в чем-нибудь нуждаешься, Марин?
Марина. Нет.
Миша. Ну а в чем тогда фокус? В чем фокус? У меня будет ребенок. И у тебя будет ребенок. У нас будет ребенок. Мальчик. Федя. И ты меня не прогоняй отсюда. Я уже все решил окончательно… решил за нас троих. У меня есть дом на Рублевке. Только тихо. О нем еще никто не знает.
Марина. А как ты будешь делить имущество?
Миша. С кем?
Марина. Со Светой.
Миша. А-а. Со Светой. (отмахивается) Не переживай. Все наладится. Поделю. Здесь вопрос нужно ставить ребром. (смеется) Ты смотри… Меня даже американский доктор принимал, изучал, брал анализы, лечил… Типа, бесполезно. Бездетный. Хрен маме вашей! Я вот что наделал – сына! На все воля божья, черт побери. За все отвечает Бог. Вот и Крым Бог забрал. Так ему захотелось.
Миша начинает танцевать странный русско-народный танец.
Миша. Да что Рублевка!? Поедем с тобой в Евпаторию. Купим особняк на берегу моря. У меня там министр – кореш из «вежливых». А хочешь я тоже буду с тобой ходить на митинги? Кричать «Россия будет свободной»? Хочешь?
Марина. Не хочу.
Миша. Ты знаешь – мне жалко ее… Во мне даже… как бы это сказать?.. Христианин чуть-чуть просыпается…
Миша замолкает, Марина молчит.
Миша. Жалко… у пчелки…
Марина. А ты отдай ей все.
Миша. Что значит – все?
Марина. Ну раз жалко, раз в тебе христианин просыпается…
Миша. (хмурится) А причем тут это?
Марина. Я… скорее всего…
Миша. (перебивает ее) Подожди-подожди. Ничего не говори. Минутку. Я не понимаю, чего ты хочешь сказать, но мне это определенно не нравится.
Марина. Миша, ты сошел с ума с этим Крымом…
Миша. И ты отчасти права. Крым, Крым… «Няш-мяш, Крым наш»… Всюду только это слышишь. Телевизор включаешь – Крым. В интернет входишь – Крым. К любовнице приезжаешь – опять Крым. В постелю в ней ложишься… Тепленько, как в Крыму. Весь мозг мне проел это Крым. Но главный вопрос в другом… Как поделить имущество с женой? Со Светкой? Как не остаться в дураках? Ты, кстати, знаешь, что у них там… в Америке… все плохо? С медициной все плохо. Дорого очень. С работой плохо. Кредиты они не могут вернуть. Они в США живут очень плохо.
Марина. А ты откуда знаешь?
Миша. Как откуда? Так интернет на что? Там читаешь… Все сразу становится понятно. Я себе аккаунт завел «ВКонтакте» и теперь информирован больше, чем президент.
Марина. А с чего ты решил, что там… в Америке все плохо?
Миша. Люди говорят.
Марина. ВКонтакте?
Миша. И там тоже. Неразбериха закончится. Все утрясется, Марин. Истерия закончится. Родится ребеночек. Мальчик. Федя. Федюшка. Встанет на ноги, пойдет в садик, в школу, в институт… Закончит ВУЗ с красным дипломом. Будет работать в министерстве каком-нибудь. Да хоть в Крыму. У меня там кореш из «вежливых». Женится. Внуки пойдут. Ты любишь внуков, Марин? Все очень даже гуманно. Все гуманно. Нужно только оружие из дома вывести. На всякий случай. А то ведь Светка… Черт ее знает, господи помилуй… Недвижимость на друзей перевести… Хорошо что в этом мире есть друзья. Они тоже за Крым радуются. Кореша. Ребята тоже голодали в 80-х. Марина, сегодня поедем в ювелирный салон, выбирать тебе кольцо…
Марина. Я не поеду.
Миша. Почему?
Марина. Не хочу.
Миша подбегает к ней, садится перед ней на корточки, прислоняет уху к животу, слушает, улыбается.
Миша. Марина.
Марина. Чего?
Миша. А он уже шевелится? Ути мой маленький сыночек! Мой сынулька! Федюшка! Федор Михалыч. Ты его чувствуешь?
Марина. Нет. Я его не чувствую.
Миша. Почему?
Марина. Потому что нет никакого ребенка.
Пауза.
Миша. Как нет?
Марина. Вот так. Нет и все. Я пошутила.
Миша. Не говори так, Мариночка. Что значит – пошутила? Верни мне назад мою мечту.
Марина. Зачем тебе две мечты? У тебя есть Крым.
Миша. Да причем тут Крым!?
Марина. Нет никакого ребенка, Миша. Ты не ослышался. И американский доктор был прав – ты бесплоден. Но зато ты безмерно богат. У тебя недвижимость, автомобили, яхты, дом на Рублевке… Я подарю тебе кота. Назови его Федей. Он всегда будет с тобой соглашаться за миску молока и за кусок мяса. Ты же любишь, чтобы было по твоему.
Пауза.
Миша. Но коты, кстати, достаточно независимые животные.
Марина. По крайней мере он не будет с тобой спорить.
Миша. Значит ты меня обманула? О господи! Черт побери! Как жестоко! Как жестоко ты меня сегодня наказала! А я то дурак… поверил… Разводиться собрался.
Марина. Все поменялось, Миша. Можешь дальше жалеть Свету. Она этого заслуживает.
Миша. Понятное дело.
Марина. Я не могу больше с тобой встречаться. Я хочу – без тебя.
Миша. Я понял. Ты хочешь сделать аборт. Сука! Ты хочешь меня наказать. Ты хочешь, чтобы у меня не было Феди.
Марина. (кричит) Да нет никакого Феди!
Миша. (кричит) Как нет!? Не может этого быть!
Миша бросается на Марину, сбивает ее с ног, начинает ее душить.
Миша. Верни… Верни назад… мою… мечту…
Марина краснеет, кряхтит, задыхается. Миша одумывается, отпускает ее.
Миша. (плачет) О господи боже… дьявол… Ты обманула меня, блядь! Ты коварная. Злая. Русофобка. Ты русофобка! Ты национал-предатель! А твой Обама чмо!
Марина. Почему ты прекратил? Почему ты прекратил душить меня?
Миша. (сквозь слезы) Потому что я тебя люблю.
Марина. (плачет) Это неправда.
Миша. Правда!
Марина. Так не любят!
Миша. Любят! Именно так и любят. С кулаками. Сначала душат, а потом льют слезы и… любят… (он наваливается на нее) Давай сейчас же займемся сексом, Наташенька. Красавица моя! Давай? А? Нежная моя… Мягонькая…
Марина. (вырывается из его объятий) Я не хочу. Теперь меня зовут Наташенька?
Миша. Ой, черт, господи, че говорю… Извини, Марин. Щас-щас. Чуть-чуть.
Миша настырно, насильно срывает с нее блузу, юбку…
Марина. (кричит, пытается вырваться) Я не хочу! Отстань от меня! Извращенец!
Марине вырывается, пинает Мишу под дых и отбегает в сторону. Миша корчится от боли. Стонет.
Миша. Вот. Вот так мне и надо. Правильно. На тебе, Миша, за все! По яйцам! Получай, Мишанька! За любовь, за доброту, за ласку, за деньги…
Марина. Ты все измеряешь в деньгах.
Миша. Правильно. А в чем измерять? В сантиметрах? В чем измерить мою любовь к тебе? Ты убила во мне надежду. Ты убила мою душу!
Марина. Так убей в ответ меня. Задуши меня – русофобку с чисто русскими новгородскими корнями. У меня один дедушка – сын помещика, второй – крестьянин. Одна бабушка – поповская дочка, вторая – фабричная. Все славяне. Задуши меня – русофобку. За Крым, за Родину, за Сталина.
Миша. Сталина, пожалуйста, не тронь.
Марина. А что Сталин – это святое?
Миша. Сталин поднял нашу страну с колен.
Марина. Ах да. Сталин уничтожил обоих моих дедов. Одного расстрелял в Москве. Второй бесследно пропал при строительстве канала имени Москвы. Зарыли, наверное, в лесу без свидетельства от смерти. Одну бабку Сталин сослал в Томск, вторую – на дальний восток. Одной повезло больше. Она по двенадцать часов в день работала уборщицей, а по ночам от одиночества плакала в подушку. Вторую насиловали чекисты. Пускали по рукам. Издевались. Она была очень красива. Сначала. И ты знаешь, я ее хорошо помню в конце 80-х. Она не обозлилась на них – на этих уродов. Она простила. Моя великодушная бабушка.
Миша. Это не Сталин.
Марина. А кто?
Миша. Подчиненные его переусердствовали. Они – враги народа.
Марина. Неплохо они переусердствовали. Неплохо. Каналы, гидроузлы, электростанции, металлургические комбинаты, высотные дома в Москве… Целые города строили заключенные: Находка, Магадан, Воркута, Комсомольск-на-Амуре… Все это и многое другое было построено руками заключенных. И это не экономическое чудо. Это не вставание с колен. Это бесчеловечная машина террора…
Миша. Прекрати! Прекрати сейчас же! У меня тоже дедушка… сидел… под Челябинском… два года за горсточку пшеницы. Мой дедушка также пострадал. Что ты смеешься?
Марина. Два года.
Миша. Что было, то прошло.
Пауза.
Марина. Тебе хочется меня убить?
Миша. Немного да.
Марина. Миша… Я встречаюсь с тобой пять лет. Я долго ждала, когда ты разведешься со своей женой… Светкой. Ведь ты мне всегда говорил, что она такая, сякая, злая, желчная… Развода я не дождалась. И тоже стала злой и желчной. Но я не хочу быть злой. (плачет) Я не злая. Я добрая. Но ты меня разрушаешь…
Миша. (удивленно) Я тебя разрушаю? Кто кого еще разрушает? Про ребенка мне лапши на уши навешала…
Марина. Я встретилась с ним на автобусной остановке…
Миша. С кем?
Марина. С Артемом.
Миша. С каким Артемом?
Марина. Это мой парень.
Миша. Что значит – мой парень? А я кто?
Марина. Получается, уже никто. (пауза) Он небогатый. У него нет Кадиллака, у него маленький Форд.
Миша. Говно – машина.
Марина. Он поддерживает меня во всем.
Миша. Так. Подожди. (возмущенно) Ты что – мне изменяешь?
Марина пожимает плечами.
Миша. Вот это да! Святый Боже, святый крепкий… черт побери… Я столько денег в тебя вложил… а ты…
Марина. Причем тут деньги?
Миша. Спроси об этом у Карла Маркса или у Адама Смита! (проходит из угла в угол) Значит, пока я занимаюсь делами, ты за моей спиной… Кошмар. И я верил тебе, я любил тебя…
Марина. Не хочешь меня… додушить?
Миша. С удовольствием. Но не сейчас. А где работает этот Артем на Форде? И, кстати, какой у него Форд?
Марина. 93-го года.
Миша. Задрота.
Марина разводит руками.
Миша. А он сам-то… ну… как сказать? (показывает свои мышцы) крепкий?
Марина. Обычный.
Миша. Кем он работает? Ты не сказала.
Марина. Он почтальон.
Миша. Ну че – гениально. Прикольно. Марина променяла миллионера на почтальона.
Звонок в дверь.
Миша. Почтальон всегда звонит дважды.
Второй звонок.
Миша. Думаю, это пришел Артем. Подготовь его, пожалуйста.
Марина. К чему?
Миша. К тому что я буду его бить. Возможно ногами. Я его щас так отхерачу! Так отхерачу! Ему мало не покажется.
Миша выходит. Марина идет открывать двери.
Входит Артем. Артем значительно крепче Миши. Артем целует Марину.
Марина. (Артему) Он здесь.
Артем молчит. Входит Миша, останавливается. Видит крепкого Артема, слегка дает заднюю. Они какое-то время молча смотрят друг на друга. Ощущение тревоги в жестах, во взглядах, в дыхании.
Марина. Может не надо?
Миша. Чего не надо?
Марина. Драться.
Миша. А драться никто не собирается. Я просто хочу познакомиться с человеком. (идет навстречу Артему, тянет ему руку) Меня зовут Миша.
Артем. (пожимает руку Мише) Артем.
Миша переминается с ноги на ногу.
Артем. (Мише) Вы что-то хотели мне сказать?
Миша. Ну… в принципе – да. Есть пара вопросов.
Артем. Спрашивайте.
Миша. Как работает почта России?
Артем. Прекрасно.
Миша. Какая зарплата? Ниче?
Артем. Ниче.
Миша. А я вот на неделе Кадиллак Эскалейд купил… нового поколения… 409 лошадей, интерьер ручной работы… полный комплект… тачила такая… можно сказать, клевая.
Артем. Любопытно.
Миша. Да. Система навигации, аудиосистема Boose, 16 динамиков…
Марина. Может хватит?
Миша. Может и хватит.
Артем. Вам тут не место, Михаил.
Миша. А вам?
Артем не отвечает.
Миша. (нервничает) Да я в эту квартиру вложил больше, чем ты за год зарабатываешь… Сколько ты зарабатываешь?
Артем. Это невежливо. Однако… Тринадцать тысяч.
Миша. Тринадцать тысяч рублей!? Вау! Ну тогда я вложил в эту квартиру столько, сколько тебе за жизнь не заработать, сынок.
Марина. Миша, уходи. Уходи навсегда.
Миша. Я уйду, Марина. Только и ты мне больше НИКОГДА не звони. Но ты же понимаешь, что почтальон хочет жениться на тебе из-за жилплощади. Из-за квартиры, которую… купил тебе я. Из-за моей квартиры.
Марина. Ты добавил всего лишь половину миллиона.
Миша. (передразнивает) Половина миллиона – всего лишь. Но хотя… (смеется) Она мне уже отработала эти деньги. Артем, ты знаешь, как она сосет? Прямо заглатывает по гланды. Она мастер своего дела. Она – сосалка суперстар.
Марина. (кричит) Миша, пошел вон!
Миша. Она тебе еще не делала так? Это удовольствие очень дорого стоит. Марина – очень красивая и энергичная девушка. И еще не старая. Сойдет. Но я себе уже присмотрел другую помоложе из МГИМО. Девочке девятнадцать лет. Взрослая. Марина, научишь ее заглатывать по самые гланды? Чтобы я не скучал по тебе.
Артем подбегает и два раза бьет Мише по лицу. Миша с криком падает.
Миша. А-а-а! Убивают!
Марина. (кричит) Артем, не надо. Не убивай его.
Артем отходит в сторону. Пауза.
Миша. (лежа на полу утирается от крови) Ну и ладно. Зато Крым наш.
Марина. (обращается к Мише, показывает рукой на Артема) Это мой брат.
Миша. Брат?
Марина присаживается рядом с Мишей на корточки, плачет.
Марина. Я просто хочу порвать с тобой. Поэтому позвала его.
Миша. А зачем же он меня по лицу ударил?
Артем. За слова нужно держать ответ.
Миша. Хорошенькое дельце. Фашисты… Это вы настоящие фашисты. Господи, черт побери. А он правда почтальон?
Марина. Правда.
Миша. Гм. Удар у почтальона поставлен как у Майка Тайсона. Я люблю тебя, Марина.
Марина. И я люблю тебя. Но я больше не могу так жить.
Миша. (искоса смотрит на Артема) И я не могу.
Пауза.
Миша. Угу. Что мы можем сделать? Может быть дадим нашим отношениям еще один шанс?
Марина. А Света?
Миша. А что Света? (искоса посматривает на Артема) Света… ее песня спета. Свету мы жалеть не будем. Потом… не будем. А пока же… пока оставим все как есть. Можно я встану. И поеду к себе… отдохну, приведу себя в порядок. Я что-то слишком устал. Мне нужно полежать. У меня может быть сотрясения мозга. Я пойду, Марина, заведу свой новый Кадиллак… Дай я тебя поцелую на прощание. (целует ее, издалека машет Артему) Пока! Артем – почтальон. Пишите письма, шлите телеграммы и посылки. Ну вот и все. Господи, черт побери! (шепотом) Поехал Мишанька по делам.
Миша уходит.
Марина. Он больше не придет. Он больше никогда не придет.
Артем идет к ней, обнимает ее.
Артем. Зачем ты назвала меня своим братом?
Марина. Чтобы ему не было так горько и обидно.
Артем. Ты, как прежде, его любишь?
Марина. Скорее нет, чем да.
Артем. А меня?
Марина. Скорее да, чем нет. Мне хорошо с тобой. Я беременна.
Артем. Как!? От меня?
Марина. От тебя.
Артем. (с радостью) Точно от меня?
Марина. Точно.
Артем. Маринка, это прекрасно! Мальчик или девочка?
Марина. Скорее мальчик.
Артем. А можно я назову его в честь своего отца?
Марина. Можно.
Артем. Федором.
Марина. Ой нет. Только не Федором.
Артем. А почему?
Марина. Хотя… пусть уже будет Федор. Бог с ним.
Артем заваливает ее на кровать, ложится на нее, с улыбкой смотри ей в глаза.
Артем. А что это за фокус про гланды?
Марина. Не обращай внимания. Он болтун.
Артем. Покажешь?
Марина. (улыбается, кивает головой) Покажу.
Артем. У меня хорошая новость. Меня переводят в Крым, в Севастополь. Поедешь со мной?
Пауза
Марина. Я подумаю.
Артем. Гм.
Марина. Но разве обычных почтальонов переводят из города в город?
Артем. Я… я не почтальон, Мариночка.
Марина. А кто ты?
Артем. Служба контрразведки ФСБ.
Марина. А-а-а. Понятненько.
Марине грустно.
Артем. Работа в Крыму – это замечательно. Федору там будет комфортно.
Марина. Кому?
Артем. Федору. Сыну. (опрокидывается на спину, глубоко вздыхает) Я весной участвовал в операции по подготовке референдума. Ловил экстремистов. Мы вернули Крым России. Я горжусь этим. Меня медалью наградили. Но для тебя я, как прежде, почтальон. Договорились? Обычный почтальон – с окладом тринадцать тысяч рублей. Мне хотелось, чтобы мы понимали и доверяли друг другу. (видит, что Марина бледна и недвижима) Как ты себя чувствуешь?
Марина не слышит.
Артем. Марина, что с тобой? Это, наверное, из-за ребенка? Может скорую вызвать? А? О черт!
Марина качает головой.
Марина. Не надо скорую.
Занавес.
Апрель 2015.
- 08.04.2015