Четыре женщины Николая Петрова, четыре мужчины Снежаны, Сергей Решетников

Сергей Решетников
ЧЕТЫРЕ ЖЕНЩИНЫ НИКОЛАЯ ПЕТРОВА, ЧЕТЫРЕ МУЖЧИНЫ СНЕЖАНЫ
сценарий полнометражного художественного фильма

СЦЕНА 1.

Частое дыхание. Дыхание, причину которого мы поначалу разобрать не можем, толи секс, толи волнение, толи человек тяжело дышит после стремительного бега.

Из расфокуса возникает белый круг. Круг — прицельная сетка оптического прицела — движется, показывает предгорье, озеро, камни, деревья, кустарники, далее — вооруженные люди с автоматами Калашникова... Трое солдат. Северный Кавказ — рыбный край. Ранняя весна. Солдаты готовятся бросать в озеро гранаты Ф-1, глушить рыбу... толстолобиков.

Сетка оптического прицела.

Дыхание успокаивается. Дыхание замирает. Один из солдат бросает гранату в озеро... Граната падает на лед. И не пробивает его. Остается на льду. Прицельная сетка... И...

Взрыв...

СЦЕНА 2.

Взрывается хлопушка или звучит удар гонга. Или еще какой-то громкий звук, который можно сравнить с выстрелом. Маленькие дети играют в «войнушку».

Свадьба. Санкт-Петербург или какой-то другой город. Обычная российская свадьба. Не богатая и не бедная. Море цветов. Звучит громкая пост-перестроечная музыка. Маленькие дети бегают с игрушечным оружием, снуют по квартире, «стреляют» друг в друга. Молодые девушки (в том числе подруга Света) шепчутся друг с другом, хохочут, Света показывает в сторону пальцем. В темном углу пьяные молодые люди забивают косяк и раскуриваются. Пожилой выпивший мужчина спорит с полно-грудой тётей «за жизнь», потом достает из кармана игральные карты и начинает показывать фокус. Гости образовав круг, веселятся, хлопают в ладоши, бросают под ноги танцующей невесте мелочь. Невеста танцует. Её счастливое лицо.

Девушки, которые хохотали и показывали пальцами идут в другую комнату, глядят в замочную скважину и обнаруживают жениха Никиту, который трахает свидетельницу.

Мы видим, то счастливую невесту, танцующую перед гостями, то трахающегося жениха — через замочную скважину. То хохочущих девиц, подглядывающих за женихом. То свидетельницу, доведенную до оргазма. То молодых людей, укуривающихся в укромном уголке. Они хватают кошку и дуют дымом на нее. Кошка вырывается из их рук, бежит прочь. То пожилого мужчину, показывающего фокус грудастой тёте. И карты его оказываются порнографическими, модными в 80-х. И женщина читает намек в глазах мужчины, который подмигивает ей, мол, займемся. Никого из этих людей не слышно. Музыка заглушает всё. Карнавал лиц. Из расфокуса в фокус. Из расфокуса в фокус. Молодые люди выдыхают дым, их «а-а-а», девицы хохочут, их «ха-ха» — свидетельница стонет, получив огразм «а-а-а»... Невеста танцует... Мы слышим ее дыхание.
  
В общем, перед нами вырастает легкий Содом начала 90-х. Похоть и разврат новой страны, где еще пять лет назад «секса не было».

И чистый влюбленный взгляд танцующей невесты, Снежаны. Она еще не знает, что ей предстоит пережить. Она еще верит своему возлюбленному, своему жениху. Ей еще во многом предстоит разочароваться. От многого предстоит отказаться. Она еще просто ЛЮБИТ. Или же ей так кажется. В любом случае, это уже и не важно.

Счастливое лицо невесты Снежаны. Еще чистое. Еще невинное. К ней подходит подруга Света и шепчет что-то на ухо. Света чему-то безумно радуется. Как будто она увидела то, что ей даже не представлялось возможным увидеть. Она показывает в то сторону, где увидела жениха со свидетельницей.

Маленькие дети бегают с оружием, играют в войнушку, «стреляют» друг в друга, падают «убитыми».

СЦЕНА 3.

Замусоренный подъезд, лестница вверх, ступеньки, грязные перила, площадка, крашенные зеленым стены с надписями, типа «Пахан – казел», «Машка я тебя Люблю!!!» «Гондеш – 1993», «покажу жопу звоните 73-73-28», «сделаю минет 45-89-50», «Довайте ходить босиком», ряды синих не первой свежести почтовых ящиков, перекошенная синяя батарея, грязное окно, разбитое стекло. На ступеньках напротив друг друга стоят молодые люди, лет семнадцати. Один повыше, покрепче, волос посветлее – зовут Николаем. Другой пошустрее, черноголовый, не знает куда руки деть – зовут Владимиром. Николай пьет пиво из бутылки.
ВОЛОДЯ: А ты мацал Ленку?
НИКОЛАЙ: Да-а-а.
ВОЛОДЯ: Врешь, поди?
НИКОЛАЙ: Блядь, гадом буду!
ВОЛОДЯ: А я Нинку вчера за ляжку ка-а-ак мацанул! Она ни чё! Мягонькая! Улыбается, стоит. Сука такая!
НИКОЛАЙ: Чё – за ляжку-то?! Надо было за попец! За ногу любой дурак мацанет.
ВОЛОДЯ: А я вчера в автобусе Гарипку зажал!
НИКОЛАЙ: И чё?
ВОЛОДЯ: У неё губы повлажнели… (вздыхает) Слушай, а когда у нас встаёт, у них чё встает?
(пауза, Николай думает)
НИКОЛАЙ: Ни чё.
ВОЛОДЯ: Ни чё не встает!? Отвечаешь!?
НИКОЛАЙ: Отвечаю. Мне братишка базарил.
ВОЛОДЯ: А чё тогда губы у Гарипки такие стали?
НИКОЛАЙ: Да – иди ты! Гонишь пургу! С Гарипкой своей достал!..
ВОЛОДЯ: Сам ты пошел!..
НИКОЛАЙ: (понимается со ступенек) Пошли лучше Ленку мацать!

Владимир за ним. Уходят.

СЦЕНА 4.

Николай и Владимир сидят у Ленки в полутемных сенках. С правой руки от Ленки Николай, слевой Владимир. Они красные молчат держатся за грудь Ленки под блузкой.

НИКОЛАЙ: (за кадром) Я всегда держал Ленку за левую грудь, под которой билось сердечко. Из-за этого я был уверен, что именно я первым женюсь на Ленке.

СЦЕНА 5.

Снежана в свадебном платье в слезах бежит по улице. За ней спешит подруга Света.

СВЕТА: (запыхавшись, кричит ей вдогонку) Снежана, стой! Подожди!

Снежана останавливается, ждет, когда Света подбежит к ней. Света думает, что ей сейчас удастся поговорить с подругой. Подбегает, улыбается.

СВЕТА: (на бегу) Снежана, ну ты даешь! Ты же знала, что он пол города перетрахал. К каждой юбке приставал... (останавливается перед Снежаной)

СНЕЖАНА: (зло смотрит на нее) И к твоей... юбке приставал?..

Света хитро улыбается, пожимает плечами. Снежана со всего маху начинает бить Свету по лицу, по телу. Света кричит от боли, падает. Снежана пинает её острым носком в бок, потом по лицу. Кровь хлещет у Светы из губы. Снежана, закончив избиение, идет дальше.

СЦЕНА 6.

Снежана в свадебном платье забегает в бар, заказывает себе стакан водки, залпом его выпивает. Потом оглядывается по сторонам. Озадаченный бармен с кривой улыбкой смотрит на нее.

БАРМЕН: Ну чё, классно! Прямо со свадьбы и в бар. Оригинально.

Снежана: (призывает пальцем к себе бармена, мол, хочу тебе что-то сказать, держит его за рубашку и говорит) Послушай, у тебя есть мальчики?

БАРМЕН: В смысле?

Снежана: Мальчики, которых я куплю.

БАРМЕН: Не понял?

Снежана: (бьет указательным пальцем правой руки по кольцу из пальцев левой руки) Я хочу, чтобы сегодня меня отымела пара мужиков. Я заплачу.

БАРМЕН: (ошарашен) Не...

Снежана: Что?

БАРМЕН: Не надо платить. (кричит в кухню) Витя?!

ЗТМ.

СЦЕНА 7.

(сцена исключительно постановочная, не порнографичная) Снежана лежит на постели. Постель ходит ходуном. А Снежана  смотрит в потолок.

Сначала на ней Бармен. Потом — повар Витя.

Глаза Снежаны. Прищуривает один глаз, как будто целится... Выстрел!

СЦЕНА 8.

Снежана на спортивных стрельбищах стреляет из винтовки. Она увлекается спортивной стрельбой. Снежана стреляет по мишеням. К ней подходят двое мужчин. На общем плане они втроем отходят в сторону.

Крупный план.

СНЕЖАНА: Вы из милиции?

МУЖЧИНА: Нет.

СЦЕНА 9.

1995 год. Грозный.

Подвал дома. С улицы слышны взрывы и выстрелы. Идет война. Первая чеченская война.

Низкий потолок подвала. Старая железная дверь полуоткрыта. Прямо перед дверью стоит стакан с гранатой Ф-1, с которой снята чека. Через щель в дверном проеме видится стена и лестница. Слышатся голоса.

МУЖСКОЙ ГОЛОС: Давай, блядь, давай!

Слышится, как одна пара ног спускаются по лестнице. Помимо этого вдалеке слышны выстрелы.

МУЖСКОЙ ГОЛОС: (говорит громким шепотом) Резче давай! Булками шевели! Тварь!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: А-а.

МУЖСКОЙ ГОЛОС: Тихо, я сказал!  Завалю, сука!!! Тварь ебаная. Дергай вперед, на хуй.

Слышно, как передергивается затвор. Через полуоткрытую дверь и свет проскальзывает силуэт Снежаны.

МУЖСКОЙ ГОЛОС: (еще тише) Открывай дверь, тварь! (та не двигается с места) Открывай, сука!!!

Снежана толкает от себя дверь, стакан с гранатой Ф-1 падает на пол, Ф-1 выкатывается. Секунда, другая, третья. Но запал не срабатывает. Снежана стоит в дверном проеме, смотрит за движением Ф-1. Не взорвавшаяся граната лежит на бетонном полу.

Солдат спускается вниз к Снежане, появляется позади нее в проеме. В руках у него автомат Калашникова, за спиной снайперская винтовка (СВД). Через плечо патронташ. На ногах у него высокие шнурованные ботинки, камуфляж, ремень — на нем фляжка и штык-нож.

НИКОЛАЙ: (во весь голос) Я тебе чё сказал?

Снежана не отвечает. Николай отталкивает ее в сторону, заходит на порог, готовый к бою быстро пробегает по помещению. Возвращается ко входу. С улыбкой смотрит на Снежану.

НИКОЛАЙ: (полушепотом) Я тебе , блядь, сказал: толкнуть дверь и — в сторону. Ну... Все свои дома чехи заминировали. А ты чё сделала, тварь?.. Толкнула дверь и стоишь на месте, как дура тупая...

Николай замолкает, следит за взглядом Снежаны, видит неразорвавшуюся гранату, мгновенно настораживается, понимает, что — возможное время для взрыва уже вышло, принимает решение, подходит к Ф-1, аккуратно берет в руку, оглядывается по сторонам, ищет кольцо, возможно оброненное где-то здесь. Не находит. Потом догадывается, берет стакан, снова сажает гранату в стакан, так, чтобы чека была прижата к телу гранаты. Ставит стакан на бетонный пол. После этого с улыбкой обращается к Снежане.

НИКОЛАЙ: (разводит руками, как будто показал какой-то фокус) Заходи, сука. Чё стоишь-молчишь? (разводит руками, показывая помещение) На сегодня это наш дом... Твой дом... Россия... (осматривает помещение, оценивает ситуацию) Я теперь твой командир, босс, хозяин и... Ну... Ёбаный в рот... Это самое... Ты у меня... так сказать, в плену... Да. На мушке... (грозит ей пальцем) Я, с-сука, тебя... (задумывается, вздыхает, улыбается) Ой, блядь! ... И двери прикрой. Прикрой-прикрой.

Он кладет автомат на пол, снимает с плеча СВД, садится на пол, снимает с ремня фляжку, открывает ее, делает глоток и закрывает глаза.

СЦЕНА 10.

СОН: Николай стоит в карауле, мерзнет. Мертвые замерзшие птицы валятся с неба. Потом валятся животные. Николай садится под лафет и пишет письмо: "Нам нужна настоящая конституция, Борис Николаевич. У меня создается такое ощущение, что время остановилось... Я стою на посту, а у меня руки чешутся... Только не подумайте, что я сумасшедший или онанист. Больные в караул не ходят. Вы об этом знаете, Борис Николаевич? А ваш внук пойдет в российскую армию? Вы знаете, как тяжело ходить в караул через сутки? Позавчера ночью я стоял на посту, и вдруг сильно-сильно захотел срать. Я не знал, куда деть свою жопу, Борис Николаевич. Как известно - стоя на посту испражняться строго запрещено. Но я наплевал на этот запрет. Мне так захотелось срать, что жизнь казалась мне адом. Я не выдержал, сел под лафетом и навалил большую кучу. "Мину" под пушкой нашли к вечеру, когда уже сменился караул. Долго еще разбирались - кто же все-таки это натворил. Но я не сознался, Борис Николаевич. Когда мы ужинали в столовой до меня доносились рассказы о том, что кого-то наказали за то, что он насрал под лафетом. Кто-то получил наказание за меня. Как мне быть, Борис Николаевич, посоветуйте. С уважением, рядовой Петров" 

«Борис Ельцин» пишет ответ: "Дорогой россиянин! Уважаемый Петров, у нас в стране сегодня тяжелое положение. Но мы обязательно должны справится. Понимаешь. Поэтому ты сейчас стоишь на посту за себя и может быть за того парня. Терпи, Петров. Скоро Россия уверенно встанет на ноги. А под лафетом ты всё-таки зря насрал. Нужно было отойти подальше куда-нибудь и зарыть потом фекалию. 
Как сейчас идет служба? О чем думаешь? Чем дышишь? 
В прошлом году в Грозном скончался Звиад Гамсахурдиа, известный диссидент, который с 91-ого правил Грузией, а в 92-м его прогнали. Он в Чечне отсиживался. Плохие дела у нас в Грозном, Петров. Докладываю тебе. Неразбериха, хаос. Мой министр Валя Ковалев выражает "серьезную озабоченность" ростом преступности в стране. Что-то надо менять, Петров. 
Желаю тебе всего хорошего. Служи честно, выполняй долг, как полагается, на совесть. А я уж о тебе позабочусь. С уважением, Борис Ельцин"

СЦЕНА 11.

ФЛЭШ-БЭК

Город Кемерово. 1992 год. 

Замусоренный подъезд, лестница вверх, ступеньки, грязные перила, площадка, крашенные зеленым стены с надписями, типа «Пахан – казел», «Машка я тебя Люблю!!!» «Гондеш – 1993», «покажу жопу звоните 73-73-28», «сделаю минет 45-89-50», «Довайте ходить босиком», ряды синих не первой свежести почтовых ящиков, перекошенная синяя батарея, грязное окно, разбитое стекло. На ступеньках напротив друг друга стоят молодые люди, лет семнадцати. Один повыше, покрепче, волос посветлее – зовут Николаем. Другой пошустрее, черноголовый, не знает куда руки деть – зовут Владимиром. Николай пьет пиво из бутылки.

НИКОЛАЙ: (открывает глаза, отнимает бутылку ото рта) ...Пиздец, на хуй...Я вышел на улицу… Не знаю, что со мной… у меня внутри всё закипело… Затрясло меня, затрясло. И стояк ТАКОЙ напал... Я заорал: «Ага!» Громко так крикнул. Пошел через дорогу… Вижу идет молодая… чикса... (включается ФЛЕШ БЭК (памяти) — всё, что с Николаем происходит показывается, мало того свои диалоговые фразы он произносит «стенд ап») (видно, что Петров очень пьяный. Рыжая высокая девушка напугана его поведением) «Ты чё – говорю – девушка!» Она улыбнулась… скромно. «Пойдем – говорю – со мной» И подмигнул... слегка... Ага. Та, не долго думая, достает... баллончик газовый… И в морду мне… Пшик! Ёбт-тыр-тыр!!! У меня всё вот тут зажгло. Похерело мне сразу. Я говорю: «Ты чё, дура!..» А она мне еще раз – пщик! Я кричу — блядь! Дура! А она мне сумкой по башке... ебанула и деру. Быстро убежала. А у меня слезы бегут, сопли ручьем… Глаза ни хуя не видят. Невозможно просто… Я опустился на асфальт, сел… Плачу сижу. Ага. Нафига только я вышел в этот момент?.. 

ВОЛОДЯ: Пиздец! Это полный пиздец! (смеется) Ну ты даешь, Колян! (от смеха присаживается на корточки, берет у Николая бутылку) Дай-ка. (делает большой глоток из его бутылки) Ну ты и фраер! А баба — молодец! Незнакомка та-акая!.. Слов нету! Бля, с ума сойти! Тупизм просто!  (смеется) (Николай смотрит на него) (Володя долго смеется) (смеется очень долго)

Во время всего разговора они берет друг у друга из рук бутылку с пивом и пьют по очереди, пока не опустошают к середине или к финалу разговора.

НИКОЛАЙ: (у него возникает ощущение, что что-то здесь не так, играется какой-то фарс) Чё ты ржешь?! (Володя смеется) Вот тебе, Вован, когда-нибудь пшикали в морду из баллончика? 

ВОЛОДЯ: (смеется) Нет, Колян, я на левых мокрощелок «Ага!» не кричу, к себе... (изображает секс, что натягивает девочку на себя) на шишку... не зову…

НИКОЛАЙ: А я вот позвал… один раз. Попробовал. (тоже смеется) Я ей главное говорю: «Пойдем со мной…» Думаю – продолжим сейчас, мол, в кафешке посидим, полалакаем… Тоси-боси. А там — того глядишь, в постельку на «пол федора», «по саму цурепицу». А она – в сумочку за баллончиком. Я не успел сообразить сразу-то. Затупил слегка.

ВОЛОДЯ: Да ни фига не слегка. Не по-детски затупил, Коляка. (в один момент успокаивается) Слушай, Колян, а ты бы на полном серьезе с такой телкой задружил? Ну, чтобы там на ночь… шурум-бурум, ути-пути, палка-две. (опять смеется) Такую и не страшно домой отпускать одну. Прикинь. Такая любого кабана, блядь, завалит. (умирает со смеху)

НИКОЛАЙ: (присаживается на ступеньку, говорит, когда Вовка перестает смеятся) Я её опять вчера видел, Вов. Прикинь? Я её вычислил вчера... Это она была точно. Я её ни с кем не мог спутать. (показывает) Рост, ножки, груди, лицо... Ну, такая... Что надо. Точно она.

ВОЛОДЯ: (тоже успокоился) Я хочу на неё посмотреть. Как она из себя выглядит? Ничего? 90-60-90? 

НИКОЛАЙ: До сантиметров? Не-а. Я толком и не успел разглядеть. Вчера тоже мельком увидел – как она в универ зашла. Но вроде она... (показывает) Рост, ножки, груди, лицо... Что надо.

ВОЛОДЯ: Ну, Колян... даешь! Ты знаешь, сколько в универе человек учится? А вдруг она в гости к кому-нибудь… Или дочка профессора… Или просто поссать… Самое мудрое, если хочешь ссать, и ты молод и ясен, как хуй дяди Васин, заходи в ВУЗ, сойдешь за своего, спроси у какого-нибудь студента, где туалет... И пожалуйста. Иди ссы… Всё на мази. Бесплатно. Ибо даром.

НИКОЛАЙ: Ты думаешь в её голове может быть такое... как у тебя… Только ты можешь такую хуйню придумать. Она, как приличная девушка лучше пойдет... в платный сортир, отдаст копейку. И совесть, типа, чиста, и мелочи не жалко… Думаю так.

ВОЛОДЯ: Ты странный, Колюня. Ты, Колян, сука, совсем иногда не вкупаешься. Иногда вроде умный. А иногда — пиздец всему! Тормоз, бля! А вдруг у неё нет этих копеек, а приспичило так, что жить невозможно…

НИКОЛАЙ: (спокойно) Сам ты тормоз. Всё равно она так не сделает… Она не такая. По-моему.

ВОЛОДЯ: (передразнивает его) А какая она? (вербально нападает на Николая) Слушай, Колек, ты такой долбоеб иногда. Все бабы снизу одинаковы.

Николай отрицательно качает головой, мол, не согласен. Володя проходит несколько раз от стены к стене, думает, нервничает. Потом останавливается и пристально смотрит на    Николая .

ВОЛОДЯ: А чё? Чё ей делать? Обосываться что ли посреди дороги? Представь себе такую ситуацию – ни одного общественного сортира в пределах трех километров... Не бывает, типа, такого?

НИКОЛАЙ: Бывает.

ВОЛОДЯ: (радуется) Я тебе чё и говорю – надо идти ссать в общественное учреждение… Это мы с тобой можем зайти за дом, встать к стеночке и пожурчать. Я вот даже здесь и сейчас могу... (собирается справить нужду)

НИКОЛАЙ: Ну зачем ты.

ВОЛОДЯ: (прекращает это дело) А ей-то... (поднимает указательный палец вверх, многозначительно смотрит в потолок) непросто это сделать. Пожурчать непросто. А сложно. Наука, Коля... Наука, Коля, говорит о том, что у них, у баб вообще конструкция… нужно сказать, иная. Структура тела исключительно, я должен заметить, интересная.

НИКОЛАЙ: (мечтательно вздыхает) Типа того.

ВОЛОДЯ: (присаживается рядом на ступеньку, хлопает Николая по плечу) Но это не любовь, Колек. Ни хуя не любовь.

НИКОЛАЙ: А чё ?

ВОЛОДЯ: (пожимает плечами) Хуйня какая-то. (задумывается) Балончиком газовым в морду — это не любовь. Бля-буду.

Володя смотрит на свои дырявые поношенные кроссовки, тычет в них пальцем.

ВОЛОДЯ: Кроссовки надо купить. (и тяжело вздыхает)

Пауза. Молчание. Во время которого Володя косится на поникшего Николая и принимает решение. Он еще сильнее хлопает его по плечу.

ВОЛОДЯ: (широко улыбаясь) Ну, дак чего, Коляка, мы будем делать с твоей незнакомкой? Ну?

НИКОЛАЙ: Искать?..

ВОЛОДЯ: (счастливый улыбается) Правильно, тормозной ты мой Колюня. И я тебе в этом помогу. Мне пока делать нехуй. У тебя есть... шанешки... еще на пиво? 

НИКОЛАЙ: (гремит в кармане мелочью) Есть маненько. А ты чё хотел?

ВОЛОДЯ: Покажи. Сколько?

НИКОЛАЙ: (показывает мелочь) На пару бутылок. Немного.

ВОЛОДЯ: (чешет затылок) Да, немного. Хуй с ним. Ща по бутылочке еще возьмем, зарядим. И поедем в универ.

НИКОЛАЙ: Ты чё, Вован!? Совсем что ли… Время семь часов… Какой универ? Там уже, наверное, одни вечерники…

ВОЛОДЯ: Смотри, Колясик, блядь, проебешь ты свое счастье. Так и уйдешь в армию девственником...

НИКОЛАЙ: Пошел ты! У меня была женщина...

ВОЛОДЯ: Пиздишь иы! Где она у тебя была? (Николай не отвечает, лишь от отчаяния машет рукой, мол, не хочу с тобой разговаривать) А вдруг — она тебя, Николай, там ждет? Стоит одна – одинокая… (изображает несчастного человека — опускает плечи, утирает нос) несчастная... (изображает грустное лицо) (вдруг — смеется) А в руках баллончик – кому, бы думает, еще зафигарить по мордасам...

НИКОЛАЙ: (шуткой слегка ударяет его кулаком по плечу) Чё ты гонишь?! Крендель. Ну ты и крендель.

ВОЛОДЯ: (смеясь, отскакивает в сторону) Щастья своего нужно добиваться, Колюня. Хотя… ты, можно сказать, уже добился… получил свою дозу счастья в морду.

(В подъезде хлопает дверь, слышатся шаги, ребята замолкают, через некоторое время на лестнице появляется толстая бабушка с авоськами и большой сумкой)

БАБУШКА: Чего стоите – стены подпираете?

ВОЛОДЯ: Ждем, когда от наших ваучеров дивиденды пойдут… (ребята вместе засмеялись)

БАБУШКА: (останавливается) Ржете… ну, веселитесь, развлекайтесь… Все стены поисписали… Бездельники. Какого черта вы тут делаете? 

ВОЛОДЯ: А ты, бабка, этот подъезд приватизировала што ли? 

БАБУШКА: Умные стали. Сталина на вас нету!

ВОЛОДЯ: Ой, боюс-боюс. Войны на нас тоже нету…

БАБУШКА: Войны на вас нету.


ВОЛОДЯ: Вот послухай сюды, бабушка, я тебе историю расскажу. Мой кореш... Хороший, кстати, парень... хотел познакомиться на улице с девушкой… Вот он – собственной персоной. (показывает на Николая) Подошел к ней, предложил ей руку и сердце, влюблен, говорит, в вас, а она… достает газовый баллон – пшик в морду… Вот тебе и любовь, бабушка!

БАБУШКА: А баллон-то… газовый – это чё? 

ВОЛОДЯ: (смеется) Это, типа, дихлофоса - только помощнее. 

БАБУШКА: Дихлофосом по лицу… совсем уже с ума посходили.

ВОЛОДЯ: Такая жизня теперя.

БАБУШКА: (обращается к Николаю, тот сидит на ступеньках) Ну и как ты теперя себя чувствуешь, сынок? После дихлофосу…

ВОЛОДЯ: (врывается опережает Николая) Теперя… Как муха. Заболел вот видишь. Давай, бабушка, я тебе помогу донести твои баулы... до куда нужно. (хочет взять сумки, бабушка не отдает) Давай! Помогу, бабушка. Не парься. Какой этаж? 

БАБУШКА: (через какие-то доли сомнения доверяет ему две своих сетки) Четвертый. (смотрит на Николая) Тебе надо молочка попить, виш, бледный какой… (поднимается вверх по лестнице за Володей) Совсем одичали люди, дихлафосом по лицу…

Бабушка и Володя исчезают. Слышны лишь их шаги.

Николай достает из кармана монету, вырезает надпись: «Колек + НЕЗНАКОМКА = любовь»

Вдруг Николай слышит бабушкин крик: «Ой! Ой! Обокрали! Помогите!»

Володя бежит по лестнице, в руках кошелек. Он толкает Николая в плечо и бежит дальше.

НИКОЛАЙ: Ты ебанулся совсем?!

Бежит за Володей. Они убегают из подъезда. Бабушка наверху продолжает кричать: «Помогите! Обокрали!»

Слышны ее шаги.

СЦЕНА 12.

Николай и Володя бегут по тротуару.

НИКОЛАЙ: (на бегу кричит Володе) Ты ебанулся совсем! Вован!

ВОЛОДЯ: (на бегу) Кроссовки надо купить. Кроссовки поизносились.

Вдруг Володя наступает на шнурок своих кросовок..., падает на асфальт и — попадает под троллейбус с криком: Блядь!
Троллейбус останавливается.
В троллейбусе паника, крики. Водитель выскакивает из дверей.

ВОДИТЕЛЬ: Блядь!

Николай в шоке смотрит на травмированного Володю. Кошелёк вылетает из рук, под ноги какому-то алкоголику, идущему сдавать бутылки, он хватает кошелёк, убегает.
Николай слышит позади крики, поворачивается, видит бегущую на них бабку.

НИКОЛАЙ: (шепотом) Блядь.

БАБУШКА: Кошелёк стащили бляди! Дихлофосом мозги запудрили!

Водитель бегает вокруг травмированного Володи и кричит: «Скорую! Вызовите скорую!»

Бабушка подбегает к Володе, . И начинает его бить сумкой по голове. Бьет сильно. Володя лежит травмированный, не может подняться. Плюс еще его и бабка лупит сумкой.

БАБУШКА: Бляди какие! А ну отдай взад! (пытается выхватить кошелёк)

ВОДИТЕЛЬ: (пытается ее остановить) Вы чё делаете?..

Бабушка и водителя тоже бьет сумкой.

БАБУШКА: И ты — блядь!

Николай в растерянности стоит в стороне, смотрит на лежащего Володю, который как-то пытается защититься от бабки.

ФЛЭШ БЭК МЕШАЕТСЯ С РЕАЛЬНОСТЬЮ:
Николай начинает засыпать: бабка оглядывается на Николая, а у неё лицо Снежаны. Она вскакивает, сбивает его с ног и бежит. И Николай резко просыпается.

СЦЕНА 13.

Николай открывает глаза. Снежаны нет. Он на полу... Хватает автомат, выбегает наружу.

НИКОЛАЙ: (кричит) Стоять, тварь! Сука, замочу тебя! Руки вверх! Тварь!

Снежана останавливается, поднимает руки вверх. Поворачивается лицом к Николаю.

ФЛЭШ БЭК мешается с реальностью: ЛИЦО БАБКИ.

НИКОЛАЙ: (кричит) Нет, бля!!!

Снова лицо Снежаны.

СНЕЖАНА: Зачем я тебе, солдат? Ну зачем? Чехи кругом. Поймают нас обоих. Уши тебе отрежут. Зачем?

НИКОЛАЙ: (кивает головой на вход) Заходи назад, шалава. А ну пошла назад! Тварь! Не хныкать, сука! А ну пошла!

СНЕЖАНА: Ну, отпусти меня. Ляг, проспись. Зачем я тебе? Подумай, а!

Крупно — глаза Николая. Он смотрит на Снежану.  
СЦЕНА 14.

ФЛЭШ БЭК

Квартира.

Снежана стоит лицом к лицу с Никитой.
Мужской голос (Никита, но мы его не видим): Подумай, а?


Снежана краснеет, меняется в лице.

СНЕЖАНА: Мне не нужно твоих денег...

Никита молчит.

СНЕЖАНА: Понятно. Тебе не хочется...

Никита молчит.

СНЕЖАНА: Я могу сделать аборт.

Никита молчит. Берет ее за руку и ведет.

СЦЕНА 15.

Никита ведет Снежану в ЗАГС...

СЦЕНА 16.

1995 год. Грозный. 324-ый мотострелковый полк.

Полуразрушенный одноэтажный панельный дом, два окошка без стекол.
Два солдата с АКМ –7,62, в униформе сидят около стены. Коротко стриженный Николай Петров. Плотный, с крупными чертами лица – Сергей Левченко. Который пьет какой-то коньяк.

СЕРГЕЙ: (Зритель не знает, что он Петров) ты о чем думаешь?

НИКОЛАЙ: Думаю о том, что сейчас снова начнется… Очередная мина может быть наша.

СЕРГЕЙ: От разрыва мины, наверно, легче умирать, чем от ножевого ранения…

НИКОЛАЙ: (улыбается) Смерть от взрыва – это даже удовольствие… В сравнении с тем, что… Тонуть, думаю, всяко тяжелее.

СЕРГЕЙ: А я больше всего боюсь, если мне кишки разорвет. Вот мы уже второй раз в переделке... Лежим, ждем смерти. И я специально ничего не ем. Так комбат говорит. А еще говорят, что человек на самом деле умирает долго. Не как в кино — чик и всё. Это в кино только Арни Шварцнегер вышел в поле, популевал из базуки и все вокруг мертвы. На самом деле так не бывает. Человек, как правило, умирает долго. Даже если в сердце попадешь. (смотрит на Николая, ждет, что он что-то скажет, но тот молчит) Всё равно человек умирает долго. Вот если только в голову сразу попасть, то человек сразу прекратит любые движения, а если в сердце, то будет дрыгаться долго... Да... Очень долго будет дрыгаться. (смотрит на Николая, не понимает — слушает он или нет) Вот мы с отцом свиней часто резали... О-о-о! Знаешь как? Это серьезный процесс. Втроем, например, поймаешь борова. Один держит за задние ноги... Второй -  за передние. А третий в сердце колет. Так вот. После нескольких прямых попаданий в сердце поросенок  сначала громко орет... брыкается так, что держать становится очень тяжело. Потом он... поросенок перестает орать, начинает хрипеть, шваркать кровью... Но, Коля, внимание! Важный момент! Отпускать его сейчас ни в коем случае нельзя. Он запросто может вскочить на ноги и раненый далеко побежать. И это, учти, при прямом попадании в сердце. В общем, хуля тут говорить... Бисер перед тобой метать. Ты всё равно не веришь. Боров живет еще минут пять... А то и десять. А поросенок — это почти тоже самое, что и человек. Сердце у свиньи примерно такое же... Опять-таки... многое, конечно, зависит от точного попадания ножа... (он берет нож и изображает, как нужно резать поросенка) Но всё равно показательно, Коля. Да ведь?  (он задирает куртку, осматривает свой голый живот) А в живот совсем говенно... Если попадут... Поэтому я и не ем. Да. Такие дела. Кишки наружу — это хуево. Вот если бы мне предложили умирать, я бы пожелал, чтобы меня пристрелили в голову... Сразу. Так — раз. И — пиздец. Без мучений. Тело готово для деревянного пиджака. Да. Что скажешь, Николай?

Николай молчит, пожимает плечами.

Тишина, где-то поют цикады. 

СЕРГЕЙ: Ты о чем думаешь, Петруха?

НИКОЛАЙ: Я о женщине, об одной думаю.



СЕРГЕЙ: Тебя телка на Родине ждет?

НИКОЛАЙ: Да нет, блядь. Никто меня не ждет.

СЕРГЕЙ: Ну, ты её хоть трахал?

НИКОЛАЙ: (нервничает) Нет, я её видел два раза в жизни. 

СЕРГЕЙ: Ну, тогда ты пургу гонишь, братан, – перед минометным обстрелом думать о бабе, которую даже не пробовал на шишку натянуть... Надо думать о тех бабах, которые тебе давали, которые тебя любили, которых ты ебал… (многозначительно, мечтательно) Туда-сюда. О тех чиксах, запах которых ты помнишь. Вот о чем надо думать, Коляка. (закрывает глаза, улыбается) Вот у меня была баба однажды, блин, уписиться! Она подо мной так извивалась. Так извивалась. Под нами кровать ходуном ходила. Я думал, она с ума сойдет… от любви. (мечтательно вдыхает) Ты видел, блядь, какие наши «Грады» сегодня проезжали? Вот это машина, Петруха!!! Да?! Наш полкан с таким восхищением смотрел, как они проезжали мимо нашей роты… Я думал, расплачется. Как ребенок, ей богу. Всё-таки российская армия — самая сильная армия в мире. Да.

Сергей смотрит на Николая, согласен тот или нет. Но Николай не реагирует. Тогда Сергей нахмуривается, потом крестится, вздыхает, потом снова смотрит по сторонам, ищет, какое бы занятие себе придумать, изображает, что у него в руке нож, и что он им кого-то режет... Потом ему это надоедает, он снова смотрит на Петрова и улыбается.

Тишина. Поют цикады. 

СЕРГЕЙ: Петруха, ты о чем думаешь?

НИКОЛАЙ: О матери.

СЕРГЕЙ: Врешь, Петруха! Ты о чиксе своей думаешь, которую видел всего два раза в жизни. 

НИКОЛАЙ: Слушай, Левча, а соври-ка мне – была ли в твоей жизни женщина, чтобы она тебе так глубоко запала в душу… Не такая, которая под тобой, как змея вьеться, а которая, чтоб по любви… (вдруг раздается взрыв мины) что аж, дышать не можется. Была у тебя такая баба? (пауза, Сергей не шевелиться, из уголка губ полилась струйка крови, осколок попал в висок) Молчишь. А вот у меня была. (взорвалась еще одна мина, на что Николай не обращает внимания) Тогда было заебись… Гражданка. Свобода. Мы с корешами водку хлестали непомерно. Я тебе раньше не рассказывал этот случай. Неловко как-то было… А сейчас… Мне было тогда, по-моему, семнадцать лет… Я вышел на улицу… Бля-ядь. Не знаю, что со мной… у меня внутри случилось в тот момент… Меня вдруг так затрясло, затрясло. Как током ударило. (взорвалась мина) Колдан встал! Я заорал: «Ага!» Громко так крикнул. Пошел через дорогу… Вижу идет молодая… девушка. (включается ФЛЕШ БЭК (памяти) — всё, что с Николаем происходит показывается, мало того свои диалоговые фразы он произносит «стенд ап») (видно, что Петров выпивший. Но он уже прилично одет, причесан. Рыжая высокая девушка уже совершенно другая... Эффектнее, чем в первом случае) Глаза!!! Издалека видно, что это бескрайние пропасти. Губы – непередаваемой красоты! «Хочу с Вами познакомится, – говорю – девушка! » Она улыбнулась мне так… скромно. «Пойдемте – говорю – со мной… Я буду любить вас... вечно...» Не договорил еще… Та достает баллончик… (смеется, взорвалась еще одна мина, сверху что-то посыпалось) представляешь, газовый… И в морду мне… Пшик! У меня всё вот тут зажгло. Похерело мне сразу. Ничего не вижу — пиздец! Я говорю: «Ты чё… Вы чего, говорю, девушка! Я же проникся любовью к вам...» Типа, того. А она мне еще раз – пщик! Бля-я! Сумкой по башке навернула и чесать от меня. А у меня слезы бегут, сопли ручьем… Дышать нечем. Сердце колотится... от любви... Невозможно просто… Я сел на асфальт… Плачу сижу. Я полюбил её, Левча. Как в кино полюбил. (Пауза) Такие дела. Мне тогда мой друг Вован говорил, что бы я её поехал искать. Самое главное, что ведь я её второй раз видел. В универе… (взорвалась мина) в нашем… (взорвалась мина) Кемеровском. Я думал – найду потом. А Вован говорит – она, говорит, может по-маленькой нужде в универ заходила. Чё ж она… совсем что ли. Вован — он у меня немного дебил... Вован мне говорит – это мы с тобой, Колян, можем к стенке прислониться и посать. А ей надо искать более укромное место… (взрыв мины) Потому как у них, у девушек конструкция, структура тела другая… (взрыв, смеется) Я ведь так и не был потом в этом универе. Так как-то… Плюс ко всему, на Вовку еще троллейбус наехал. (вздыхает) В душе надежда… (взрыв) теплиться. Что ты думаешь на этот счет, Левча? (пауза) Может мне надо было сходить всё-таки в универ? (пауза) 

Николай трясет Сергея. Тот падает. Николай пробует его пульс. Лицо Николая спокойно.

Появляется капитан Синицын, ползет по-пластунски, изредка поднимая голову, подползает к Николаю, присаживается сбоку.

СИНИЦЫН: Ну, вы чё, мелкота? (взрыв мины) Как вам такая войнушка? 

НИКОЛАЙ: Херовая войнушка. 

СИНИЦЫН: Мне-то уже вообще поздно играть в такие игры.

НИКОЛАЙ: А нам рано, товарищ капитан. (пауза) Рядовой Левченко уже наигрался.

Капитан приподнимается, перелезает через Николая, трогает пульс Сергея, отползает назад.

НИКОЛАЙ: Чё теперь делать?

СИНИЦЫН: Чё-чё. Не высовываться!(кричит) Сидеть и Ждать! (взрыв мины) 

Николай вдруг начинает громко смеяться. Истерика.

Николай: Газовым баллончиком в морду! Вот дура!

СИНИЦЫН: (бъёт по щекам) Ты чё, Петров! Солдат! Бляха-муха! Ебанулся?

НИКОЛАЙ: (умолкает. Через паузу:) Я вот чё думаю, капитан: они ведь тоже наши – чеченцы… Они ведь тоже русские…

СИНИЦЫН: Почему русские?

НИКОЛАЙ: Ну, не русские… А в смысле… тоже в России живут. А нас в полку, где я сначала служил… У нас, кстати, тоже на минометчиков учили. (взрыв мины) Когда я служил в Пскове – у нас в роте был чечен один. Хороший человек – надо сказать. Мы с ним иногда на посту стояли по соседству, у меня пост №2, у него №3 – встречались возле колючки… Болтали, то есть. Он мне рассказывал, как у него на Родине хорошо. В гости звал после службы… Он, интересно так, с акцентом… Однажды  тушенку из одной банки жрали. И может быть сейчас его брат стреляет в нас из миномета… Может быть его брат убил сейчас моего кореша Серегу. А капитан? 

СИНИЦЫН: Тут, солдат, вопрос… У меня, Петров, тоже среди чеченцев есть друзья, сослуживцы… Офицеры… Где они? Кто его знает. Может тоже командуют по ту сторону фронта. Когда Родина приказывает…

НИКОЛАЙ: Так значит, капитан, у нас с чеченцами разные Родины?

СИНИЦЫН: Получается так.

НИКОЛАЙ: (вытирает с лица пот) Офигеть! Мы служили с чеченом в одном полку, давали присягу, а оказывается у нас разные Родины. Ну, ладно мы бы были наемниками, как в Америке… За шанешки… (пауза) Чё-то не получается… Чего-то не складывается у меня. Ума не хватает всё сосчитать. Какая-то херовая математика, товарищ капитан.

СИНИЦЫН: Слушай, солдат, мозги мне не еби! (перелезает к мертвому телу Сергея, трясет его, кричит) Ты видишь вот это, солдат! Видишь!

НИКОЛАЙ: Вижу. (взрыв мины)

СИНИЦЫН: И я вижу. Какого хера ты мне философствуешь тут!!! Или ты долбоеб?

НИКОЛАЙ: Нет, я не долбоеб.

Николай встает, бросает автомат на бетонный пол, отряхивает одежду, идет к выходу.

СИНИЦЫН: Солдат, ты куда? Петров… сука... Стой! Куда?

НИКОЛАЙ: Спросить, где их Родина? Я ведь с тем чеченом находил общий язык. Мы ведь были… почти друзья… тушонку жрали из одной банки... Одной ложкой.

Мощный взрыв мины. Посыпалось с потолка.

СИНИЦЫН: Дурак!

Капитан Синицын резко встает, хватает Николая за плечи, пригибает к земле. В этот момент раздается еще один взрыв, капитан хватается за живот, кричит, оседает на землю. 

СИНИЦЫН: (кричит со всей мочи) Всё! Блядь!

НИКОЛАЙ: Блядь!

СИНИЦЫН: Блядь!

НИКОЛАЙ: (испугавшись, присаживаясь перед капитаном на корточки) Товарищ капитан, чё… как… (достает медицинскую сумочку – из неё бинты, марлю) Как же это так, капитан?!

СИНИЦЫН: (тяжело дыша) Ты, солдат, говоришь… пусть, Петров, бывает… Родина… Ты – баран тупорылый, Петров!.. 

НИКОЛАЙ: Я знаю, капитан… Чё мне делать-то, капитан?!

СИНИЦЫН: Жди, блядь… когда всё закончится.

НИКОЛАЙ: А когда закончится? (бьет себя по лбу) Нет, капитан, нет. Не так. Не кончится. (поднимается во весь рост) Я щас сбегаю, капитан… Ты… Вы не подумайте, я вас не брошу. Я, бля-буду, отвечаю — ВАС НЕ БРОШУ. Я щас. (идет спиной к выходу) Подождите меня здесь. Щас-щас. Пару минут. Я за подмогой. Мы вас вынесем, капитан.

Капитан с подозрением смотрит на него.

НИКОЛАЙ: Я не вру. Я никогда не врал и не вру. Блядью буду!

Убегает.

СЦЕНА 17.

1995 год.

Николай усаживает Снежану на бетонный пол. Сам отходит в сторону, улыбается и прицеливается на нее.

НИКОЛАЙ: (напевает) Блядью буду, не забуду мать родную... (смеется, перестает смеяться) Слушай, а ты красивая. Блядь. Как тебя зовут?

СНЕЖАНА: Снежана.

НИКОЛАЙ: Сюда-то тебя как занесло? (опускает автомат)

СНЕЖАНА: Ветром.

НИКОЛАЙ: Ты со мной помягче, сука. Рекомендую. А то ведь я могу тебя не довести… до места... дислокации... (изображает выстрел) Ебну на полпути. 

СНЕЖАНА: Пусть…

НИКОЛАЙ: Чё пусть-то? Дура что ли? Пусть… Ты чё сюда приехала, сука? Мужиков, типа, ненавидишь? 

СНЕЖАНА: Нет. Деньги люблю.

НИКОЛАЙ: (хлопает в ладоши) Блядь, я тоже люблю. Но как…

Снежана: Я сильно люблю.

Николай задумывается, пишет на бетоне: КОЛЯ + НЕЗНАКОМКА... Потом перечеркивает... Сдувает пыль с рук.

НИКОЛАЙ: Я бы Родину не продал из-за денег…

СНЕЖАНА: Я в Полтаве живу.

НИКОЛАЙ: Ну и что? (пауза) А Полтава – это где?

СНЕЖАНА: Украина.

НИКОЛАЙ: А-а-а! Типа, у вас у хохлов с чеченами всё на мази, типа? А мы россияне вас узурпировали...

Снежана: Отпусти меня, солдат.

НИКОЛАЙ:  (смеется) Ты дура что ли?! (перестает смеяться, в его голове что-то происходит, что-то человеческое в ней время от времени просыпается, и он это тут же глушит — либо с силой хватает себя за щеки, либо за нос. Но потом в нем опять просыпается человеческое) Ты красивая, елки-палки. (начинает себя убеждать) Ты тварь! Ты тварь! Ты тварь! (смотрит на нее) Тебя там, поди,  полевые командиры ебли во все щели?..

 Снежана встает, Николай резко подрывается, направляет на неё автомат.

НИКОЛАЙ: Чё ты?.. Чё ты… Сука! (кричит) Сидеть!!!

Снежана садится.

СНЕЖАНА: А тебя как зовут?

НИКОЛАЙ: Никак.

СНЕЖАНА: А тебя, Никак, девушка из армии ждет?

НИКОЛАЙ: Нет. Я девушек не люблю. (искоса смотрит на нее, Снежана читает его взгляд)

СНЕЖАНА: (поднимается, делает шаг к нему) Врешь.

НИКОЛАЙ: Я пацанов люблю… (искусственно некрасиво хохочет)

СНЕЖАНА: Врешь.

Николай молчит. Вдруг начинает нервно грызть свои ногти. Сплевывать их на пол.

СНЕЖАНА: Ты врешь.

Пристально смотрит на него. Он чувствует ее взгляд. Ловит его на себе. Ему это не нравится. Он тоже смотрит на нее. Она смотрит на него. Он на нее. Игра — кто кого переглядит. Которую Николай проигрывает. Снежана улыбается.

НИКОЛАЙ: (злится, передергивает затвор) Неужели ты думаешь, я сейчас поддамся… Типа, твои чары, што ли… Ты дура, блин! Какая тебе разница — вру я или не вру? У меня сегодня кореша ухайдохали... Серегу убили… (метиться в неё из автомата) Я вообще... могу… (метиться в неё, потом опускает автомат) Нажать. Вот так. Но нет… Я тебя нашим уведу. (гладит себя по голове) Я тебе еще спокойный попался. Хороший. А знаешь, как у нас в полку относятся к «белым колготкам»? Ебт твою мать, как относятся... Они тебя будут сначала трахать во все щели... По трое. По очереди. Не все на такое идут. Но охотников хватает. А потом тебя будут бить. Сильно бить. А потом опять трахать. Потом снова бить. Опять трахать. Трахать-бить. Бить-трахать. Трахать-бить. Бить-трахать. (показывает рукой по горлу) До конца. Понимаешь? До конца. Любить по-русски. Любить любовью настоящего солдата без мозга и сердца.

Николай с театрально-зверским лицом вынимает из ножем штык-нож и изображает, как ее, Снежану, будут резать. Николай хохочет, как дикий.
Видно, как у Снежаны задрожали губы, на глазах появились слезы.
Нож...

СЦЕНА 18.

ФЛЭШ БЭК

Снежана обнаруживает своего жениха, который трахает свидетельницу. Она со слезами на глазах хватает со стола столовый нож, который лежит рядом со свадебным тортом. Идет к занимающемуся сексом мужу и глубоко вонзает в его спину нож. Свидетельница кричит. Жених пытается дотянутся до ножа в спине, его шатает, его ведет из стороны в сторону. Снежана подхватывает свадебный торт и кидает его в полуобнаженную орущую во весь голос свидетельницу. Жених все еще не падает. Снежана выходит из комнаты. Некоторые гости заглядывают в комнату. Жених все еще стоит. Штаны его, как прежде, спущены. Только изо рта его теперь течет полоска крови.

Снежана срывает с себя фату, идет на улицу.

ОДИН ИЗ ПЬЯНЫХ ГОСТЕЙ: Снежана, ты куда? А как же свадьба?

ДРУГОЙ ГОСТЬ: (подходит к нему) А правда говорят, что они по залету женились?

СЦЕНА 19.


(Перемонтаж — после вопросов её глаза и фраза)
Снежана: Я не боюсь… смерти…

НИКОЛАЙ: Ого-го-го… Смерть – это мягко сказано. Смерть — не самое страшное, что ждет тебя у нас... в полку... На войне, как на войне. Там тебя ждет легион стоячих членов. И один бесславный конец. (пауза) А слушай… Как, говоришь, тебя зовут?

Снежана: Развяжи мне руки.

НИКОЛАЙ: (берёт её руки в свои — пока ещё колеблется, их взгляды встречаются, развязывая ей руки, касается ее кожи, в этот момент между ними пробегает первая искра. Николай боится этого чувства и начинает защищаться, ёрничать) Ухоженные… Тяжелее хуя, наверное, ничего не поднимала...

Снежана криво улыбается. Когда руки развязаны, она потирает натертые места у запястья. Снова небольшая неловкая пауза. Снова Николай ловит себя на мысли, что она ему нравится. Снежана это видит. Поправляет волосы. Смотрит на него.

НИКОЛАЙ: (садится на землю) Как, г-ришь, тебя зовут?

СНЕЖАНА: Снежана.

НИКОЛАЙ: (мечтательно) Снежана, как будто снег у меня в Сибири. (откашливается) Скажи мне, Снежана, как есть на духу, у нас ведь с тобой была одна Родина… Была?

Снежана пожимает плечами, не то соглашается, не то сомневается.

НИКОЛАЙ: Мы с одним чеченом на соседних постах стояли… Я на втором, он на третьем… Болтали там о разном… Тушенку ели из одной банки… Одной ложкой... И сейчас воюем… С тобой тоже. Ведь мы же славяне. (кричит) Ебаный в рот! Мы ведь с тобой славяне! Тут вообще никакой вражды быть не может. А я тебя тут… на военной территории ловлю с «винторезом»... с оптическим прицелом… И ты, сука, стреляешь из этой бердянки... по мне и по Серёге!.. На хуя? (Снежана молчит. Николай хватает ее за лицо и рычит ей в лицо) Я спрашиваю тебя — НА ХУЯ?! 

Снежана молчит, смотрит ему в глаза, он сам за неё отвечает, сам задает вопросы.

НИКОЛАЙ: Тебе нужны деньги? Всем нужны деньги. Мне нужны деньги. Сереге Левченко были нужны деньги. Капитану нужны деньги. НО.

Снежана молчит.

НИКОЛАЙ: Много денег?... Тебе нужно много денег? (разводит руками, берется за голову) Я не знаю… На хуя... Зачем? Кому это нужно? Зачем тебе такие кровавые деньги? Ведь же мы с тобой могли...

СНЕЖАНА: (пытается пристроится к нему поближе, опускается на колени, берет горсть земли, показывает на ладони) Послушай, никак, вот это чья земля?

НИКОЛАЙ: Это бетон.

СНЕЖАНА: Чей это бетон?

НИКОЛАЙ: Наш, блядь.

Снежана: Чей наш?

НИКОЛАЙ: Российский.

Снежана: А чечены считают это здание, этот бетон, эту землю своей.

НИКОЛАЙ: И чё теперь?

СНЕЖАНА: Я помогаю им отвоевать её у России. Понял!? Ты понимаешь меня? У меня своя правда. Я здесь зарабатываю деньги — и это только часть правды.

НИКОЛАЙ: (приходит в себя) Вот ты сука какая! Тварь! (направляет на нее автомат) Пизда тебе! Предательница! Проститутка! Блядь! По кишкам тебе — чтоб помучилась...

Снежана улыбается, смотрит на него. Николай понимает, что по каким-то неведомым причинам не может выстрелить.

НИКОЛАЙ: Скучно будет... без тебя... (плюет на пол, опускает автомат) Блядь! А ты знаешь, что человека не так-то просто убить? Хотя... Ты знаешь. Конечно, знаешь. Вот поросенок, например, не меньше пяти минут живет при прямом попадании в сердце.

Снежана кивает головой.

НИКОЛАЙ: Чё?

СНЕЖАНА: Всё верно, человек больше схож с свиньей, чем с обезьяной.

НИКОЛАЙ: Вот видишь, вы какие с Серегой умные. А я не знал. Мне Серега рассказал. Я ведь поросят не резал никогда... И людей не люблю убивать... И как свинья умирать не хочу. Понимаешь? Не хочу. Дайте мне возможность умереть как обезьяна, а не как свинья... (задумывается) Ну, ты же в Полтаве родилась… Ты кто — чеченам?.. Сестра?

Снежана улыбается, смотрит на него.

НИКОЛАЙ: Да дура ты! До денег жадная, а не сестра! Блядь! Ну скажи, они там ебали тебя? А? Признайся — ебали? Чёрные ведь любят славянских девушек... Что ты смотришь на меня? Думаешь, я такое чудовище? Думаешь, я свинья? Да? Думаешь, какой сам, так и о других думаю? А что? Я признаюсь честно — я бы тебя выебал с удовольствием. С огромным удовольствием. Только одно «но». Я люблю, чтобы по любви. Ну что ты молчишь? Ненавидишь меня? Да?

Снежана не отвечает. Николай в сердцах отворачивается от неё в сторону, бормочет что-то себе под нос.

НИКОЛАЙ: Мне вообще нужно капитана раненного забирать... Через три дома... Он там раненный... А ты мне здесь концерты устраиваешь... Дура, блядь...

Снежана бросается на Николая. Они начинают бороться, Снежана кусается, рычит… Но Николай всё же справляется. Поднимается, ударяет ей прикладом по голове. Она падает на землю.Он бьет ее еще по лицу. Потом собирается пнуть, но не решается. Подходит к стене и начинает биться кулаками о стену. 

НИКОЛАЙ: На! На! Опля! Ты чё, Снежана? Охуела совсем? Прыткая... 

Прекращает мочить стену. Садится со Снежанной рядом, вытирает кровь с кулаков.

НИКОЛАЙ: А ты молодец! Мне уже одна прыткая такая  два года назад попадалась… (включается ФЛЕШ БЭК (памяти) — всё, что с Николаем происходит показывается, мало того свои диалоговые фразы он произносит «стенд ап») (Петров в шикарном костюме, с букетом цветов руке. И девушка перед ним — Снежана... в лучшем ее проявлении — стильная, роскошная...)  баллончиком мне – пшик – в морду… (флеш беки мешаются меджду собой) (Снежана на брызгает балончиком Николаю в лицо, они улыбаются друг друга, она принимает букет) Сумкой по башке. И бежать. (воображаемый секс Снежаны и Николая) (вдруг Николай начинает рыдать, вспомнив, как он бросил Володю под троллейбусом, как умер Левченко, как он оставил капитана) Я плачу сижу. Она... сумкой... Володька тогда под троллейбус попал. Его поэтому и в армию не  взяли... (рыдает) Лучше бы я вместо него под троллейбус попал. (он смотрит на окровавленное лицо Снежаны) Прости меня. Я не хотел... А, блин, Серега Левченко его ведь убили... Блядь. Лучше бы я под троллейбус этот дурацкий тогда попал. Дернул меня черт. Свиньи еще эти дурацие... Оказывается, что они как люди. А люди как свиньи. Капитан еще... сука... Я за чехов за ваших давай заступаться... Блядь!!! Устал уже воевать. Я домой хочу, трахаться хочу... Любить... Бля-ядь!!!

Вдруг он осекается. Понимает, что перешел все границы. Вытирает слезы рукавом. Приходит в себя. Смотрит на лицо Снежаны. Видно, что он себя винит. Проходит некоторое время, которое мы отработаем на деталях. Николай лезет в свою сумку, достает бинты, бросает ей, достает банку тушенки и банку каши.

НИКОЛАЙ: Кашу будешь? Или тушенку?

СНЕЖАНА: (вдруг сразу) Кашу.

Снежана вскрывает бинты, прикладывает к ране. Николай открывает ножом банку с кашей, вынимает из сумки ложку, тщательно вытирает ее, подает еду Снежане.

НИКОЛАЙ: (протягивает хлеб) Хлеб.

СНЕЖАНА: (с аппетитом начинает есть кашу) Спасибо. Я не ем хлеб.

Николай вытирает лицо руками, с улыбкой смотрит на Снежану, по кусочку отламывает хлеб, клает себе в рот и довольный ест.

НИКОЛАЙ: Сейчас поешь — после — рану перевяжем. (указывает на банку тушенки) Тушенка свиная. Считай, сами себя едим... (смеется)

Снежана с аппетитом кушает, с улыбкой посматривает на Николая. Вообще, в эту минуту они очень нежно и трепетно смотрят друг на друга. Снежана в крови, Петров в слезах.

СНЕЖАНА: (тщательно пережевывая) А я в детстве очень любила такую кашу.

НИКОЛАЙ: Я тоже.

Снежана протягивает банку ему, предлагает, мол, поешь тоже.

НИКОЛАЙ: Спасибо. Не хочу. Комок в горло не лезет. (а сам кусок за куском поедает хлеб)

СНЕЖАНА: Как тебя зовут?

НИКОЛАЙ: Коля.

СНЕЖАНА: А у меня подруга была... (вдруг осекается, замолкает)

НИКОЛАЙ: И что?

СНЕЖАНА: (ставит банку на пол, поднимается) Отпусти меня… пожалуйста, я тебя очень прошу… Я ведь только недавно приехала сюда… Я еще никого не убила… Отпусти… я жить хочу…

НИКОЛАЙ: Серега Левченко тоже жить хотел…

СНЕЖАНА: Но я не стреляла в Серегу.

НИКОЛАЙ: (многозначительно смотрит на нее) Его осколком от мины достало.

СНЕЖАНА: Я уеду к себе в Полтаву…

Николай вскакивает на ноги.

НИКОЛАЙ: Девочка, ты чё мне на гниль давишь?

СНЕЖАНА: Я уеду к себе в Полтаву… (плачет) Я очень хотела заработать... Я развелась...

НИКОЛАЙ: А что так?

СНЕЖАНА: Он мне изменял.

НИКОЛАЙ: И чё?

СНЕЖАНА: Думала, что жить не хочу. А здесь поняла... сейчас поняла, что хочу жить, очень хочу! Ребёнка родить хочу. Просто так. Для себя. Без мужа... хочу. В Полтаве нельзя заработать… (потом успокаивается, вытирает с лица кровь) Коля, сделай мне ребенка.

НИКОЛАЙ: (отскакивает в сторону) Ты чё! Ебанулась что ли совсем?! Совсем крыша съехала?

Снежана смотрит на него с надеждой, качает тихонько головой — мол, крыша не съехала.

НИКОЛАЙ: Война идет, дура, блядь, а мы будем... детей делать… Тем более, что ты мой враг… Так сказать. У тебя кровь, кстати, по лбу опять течет. Надо рану перевязать.

СНЕЖАНА: А я помоюсь… (вытирает кровь) Вот, смотри! Вымою лицо.  Я ведь красивая, правда? Посмотри. Смотри же на меня. На меня так давно никто не смотрел, как на женщину. Ну... Красивая?

НИКОЛАЙ: (отодвигается) Я не знаю… Это абсурд какой-то... Не знаю. Красивая. На гражданке... я бы мог тебя полюбить… Я бы полюбил... Наверно. Я трахаться люблю. (срывается) Нет, блядь, нет... Не знаю... О, блин! Лучше бы я попал тогда под троллейбус.

СНЕЖАНА: Ну, ты попробуй, Коля.

НИКОЛАЙ: Не хочу я… пробовать.

СНЕЖАНА: А я тебя хочу. Как у тебя фамилия, Коля?

НИКОЛАЙ: (растеряно) Николай. Ой... То есть... (пауза) Петров. Рядовой Николай Петров.

СНЕЖАНА: Рядовой Николай Петров... Рядовой Николай Петров... Я буду Инной Петровой. Хорошо звучит? Скажи.

Петров с дикой улыбкой смотрит на нее, мол, с ума сошла.

СНЕЖАНА: Коля, ты... попробуй. Иди ко мне. Может быть... я и есть твоя любовь... твое счастье. 

НИКОЛАЙ: (растеряно) Да, я еще... я еще... не готов.

СНЕЖАНА: Не придумывай.

Николай растерянно водит глазами... губы его трясутся...

СНЕЖАНА: Ну, иди же ко мне.

Она начинает снимать с себя бутсы, снимает хакированные штаны... Остается в белых плавках и кителе, который тоже расстегивает, обнажая груди... Она сейчас само сладострастие, сама похоть... Она возбуждающа и эротична... даже в кителе...

НИКОЛАЙ: (в шоке смотрит на нее, глотает слюну) Ты думаешь…

СНЕЖАНА: Я не сомневаюсь.

НИКОЛАЙ: (закрывает глаза) Это безумие, блядь!

Снежана сладострастно улыбается.

СНЕЖАНА: Я, надеюсь, ты не девственник?..

НИКОЛАЙ: (вскакивает с пола, берет Снежану за грудки, грубо смотрит на нее, со злостью через большой люфт говорит) Нет. Нет. Почти... Почти...

СНЕЖАНА: Почти — не бывает.

НИКОЛАЙ: (выражение лица его становится по-детски глупым) А ты... это... с двумя... это... мужиками хоть раз?..

СНЕЖАНА: Молчи.

НИКОЛАЙ: (почти поддается искушению) А я что-то... да... как-то... сомневаюсь...

СНЕЖАНА: (затыкает ему рот ладонью) Молчи. Ничего не говори. Иди ко мне. Я хочу от тебя ребенка.

НИКОЛАЙ: В смысле?

СНЕЖАНА: Молчи.

Целуются сначала робко и - оба плачут. Потом страстно и, когда зрители ждут секса...

ЧЕРЕДА ФЛЕШ БЭКОВ: 1) Свадьба! 2) Газовый балон! 3) Троллейбус! 4) Нож в спине у жениха! 5) Убивают Левченко! 6) Снежана смотрит в глазок снайперской винтовки! 7) Петров глушит рыбу...

Ожидание секса.

Резко — звук автоматной очереди.
И мы видим стоящего рыдающего Николая уже с АК. И тело Снежаны извивается в крови по земле. Бьется в предсмертных судорогах. Он падает на колени, рыдает и бьёт кулаками эту землю (бетонный пол), о которой они говорили.

НИКОЛАЙ: Блядь! Блядь! Блядь! Блядь! Блядь!

Николай плачет, собирается бежать. Вдруг слышит с улицы чеченский говор, пугается, присаживается у стены, держит автомат у груди. Рядовой Петров готов применить оружие по чеченским сепаратистам. Потом он смотрит на гранату Ф-1 в стакане, берет ее, вынимает из стакана и готовится бросить ее в двери, если те откроются. Голоса чеченцев становятся всё отчетливее и отчетливее. А тело Снежаны продолжает рефлекторные предсмертные движения... Так, увы, умирают животные. Так не показывают в кино.

СЦЕНА 20.

Николай смотрит через дверную щель наружу. Чеченцы ведут раненного капитана Синицына.

Двое чеченцев ставят к стене капитана Синицына. Сквозь дверную щель Николай видит эту сцену. Синицын стоит молча. За стеной плачет Николай. Всхлипывает. Зажимает себе рот руками, кусает пальцы, чтобы не разрыдаться еще громче. А на полу в судорогах бьется тело Снежаны. Николай понимает, что звку от ее движения могут услышать чечены. Он бросается на ее тело, прижимает ее к земле. В это время звучит очередь. Синицына убивают. Николай прижимает к земле мертвое тело Снежаны и беззвучно рыдает. Плюс — держит в руке гранату.

Потом желает покончить жизнь самоубийством, отпускает зажим гранаты, но запал и второй раз не срабатывает. Тогда он беззвучно рыдает еще ярче.

СЦЕНА 21.

Свадьба. Выкуп невесты. Всё приготовлено. Родные, зятья, кумовья, братья, сестры, мамки, бабки бегают взад-вперед. 
Молодая невеста в красивом свадебном платье прихорашивается перед зеркалом.

БАБУШКА: (невесте) Ты, милка, хороша. Ой, как хороша.

НЕВЕСТА: Я, бабушка, ведь первый раз замуж выхожу…

БАБУШКА: А жениха мы твоего поглядим. Ой, сейчас поглядим.

МАМА НЕВЕСТЫ (на ходу) Хороший жених, бабушка, справный. Красивый. В Чечне воевал.

Дети играют в компьютерную игру. Мама на них прикрикивает (вторым фоном с бабушкой)

МАМА НЕВЕСТЫ (детям) Хватит уже играть!!!

БАБУШКА: (с не доверием, одновременно с мамой,  упрекающей детей) Хоть не дурак?

НЕВЕСТА Какой дурак, бабушка?! Он герой. У него медаль даже есть. Он сам не рассказывает о ней ничего. Не любит. Но его друг, Володька, рассказал мне по секрету – это за то, что Коля снайпершу одну обезвредил… украинскую...

БАБУШКА: А как это – обезвредил?

НЕВЕСТА: Господи, бабушка... Чё ты такая непонятливая? Просто убил. Она его друга застрелила и командира, а он её... убил...

БАБУШКА: Как убил?

НЕВЕСТА: Ну, так вот… Из автомата. Взял и выстрелил, наверное. И попал. Ну, я не знаю, как, бабушка. Меня же там не было..

БАБУШКА: Слава богу, что не было. Страсти-то какие рассказываешь. То есть он, можно сказать, кого-то дочери лишил…

НЕВЕСТА: (по-детски злится) Ну, не надо, баба… Снайперши – это убийцы... наемные... в Чечне. Они, знаешь, сколько наших российских солдат поубивали? Они, заразы, отовсюду нанимаются – с Украины, из Азербайджана, с Белоруссии. Из Прибалтики бывшие спортсменки. Всем ведь деньги нужны, бабушка.

БАБУШКА: Неужто сейчас девки даже воюют. Чудеса! Но всё равно жалко бабу. Могла ведь жить, детей рожать.

НЕВЕСТА: (присаживается перед бабушкой на корточки) Я за неё рожу, бабушка. 

Суета в доме начинается еще больше, все кричат: «Жених приехал. Жених приехал».

Дети играют в компьютерную игру, (какая-то ходилка), «убивают врагов».

СЦЕНА 22.

ФЛЭШ БЭК

Снежана на приеме у доктора. С ней рядом подруга Света.

ПОДРУГА СВЕТА: Слушай, Снежана, может все перемелится. Свадьбу только сыграли. Ну чё ты так сразу? Жалко ведь...

СНЕЖАНА: (равнодушно) Кого?

ПОДРУГА СВЕТА: Ребенка.

СНЕЖАНА: Пошла ты отсюда!

ПОДРУГА СВЕТА: Ну и уйду. Ну и оставайся один на один со своими проблемами. Такого мужика больше фиг где найдешь.





Из дверей выходит медсестра.

МЕДСЕСТРА: Вы на аборт? Проходите.

СЦЕНА 23.

ФЛЭШ БЭК

Ранняя весна. Чечня. Рядовые Серега Левченко, Олег Пономарь, Николай Петров стоят на  берегу небольшого озера. На них автоматы.

РЕАЛЬНОСТЬ

Николай Петров в свадебном костюме, белой накрахмаленной рубашке едет в машине. Рядом с ним Володя — он свидетель.

ФЛЭШ БЭК

Олег Пономарь вынимает из сумки гранаты Ф-1, складывают их на землю. Серега Левченко подходит к озеру, окунает обе руки в воду и, ежась от холода, споласкивает лицо.

СЕРЕГА: Холодно.

ОЛЕГ: Чечня - рыбный край. В каждой луже водятся толстолобики. Иметь под боком свежую рыбу и не пожрать ухи  - грех. 

Николай вздрагивает, как будто что-то слышит, оглядывается по сторонам.

Было начало марта. Лед еще был, но уже было тепло. Пономарь с Серегой и Николаем готовятся кидать гранаты Ф-1. Пономарь подает гранату Сереге. Тот отмахивается.

СЕРЕГА: Не, я не буду.

ПОНОМАРЬ: Ссышь?

СЕРЕГА: Просто — не буду.

Прицельная сетка оптического прицела. Трое солдат — Сергей Лещенко, Николай Петров, Олег Пономарь.
Снежана лежит за пригорком со снайперская винтовка (СВД), целится через оптический прицел.
Вдруг граната запущенная Пономарем падает на льдину и не пробивает её. Остается на льду. Солдаты бегут от берега. Взрыв. Рядом со Петровым падает Пономарь,

ПОНОМАРЬ: Блядь!

НИКОЛАЙ: Блядь!

ПОНОМАРЬ: Блядь! Не успел я, Коляка. 

НИКОЛАЙ: Задело? 

ПОНОМАРЬ: (спокойно) Черт его знает. Блядь! Щас посмотрим. 

Пономарь переворачивается на спину. Николай видит, как мотня его брюк напиталась кровью. Они с Серегой снимают с Пономаря штаны. У того из паха кровь бежит. Перебинтовывают...

Снежана смотрит в оптический прицел, улыбается.

РЕАЛЬНОСТЬ

Николай сидит в свадебной машине.

ВОЛОДЯ: Идем невесту выкупать?

Николай сидит, не двигается.

НИКОЛАЙ: (свидетелю) Открой шампанского.

ВОЛОДЯ: (удивлен) Сейчас? Здесь?

Николай утвердительно кивает головой.

ФЛЭШ БЭК

Николай и Серега замотали Пономарю шишку и ведут его в санчасть.
Пономарю больно, но они все втроем по дороге... вдруг... начинают смеятся.

Доставили  санчать, а там пьяный фельдшер.

ФЕЛЬДШЕР:  (глянув на ранение) Блядь.

Фельдшер докурил сигарету, выпил рюмку, и принялся за Пономаря.
Фельдшер, утирая кровь с рук, поманил Петрова и Левченко к себе и с ухмылкой сказал: 

ФЕЛЬДШЕР: Хуйня-война. Осколок от гранаты там остался... но сойдет... (обращается к Пономарю, который выходит перебинтованный двумя марлевыми подушечками и перевязочным пакетом) Тебе теперь и шары вкатывать не надо — бабы в очередь к тебе выстраиваться будут. А если не будет стоять, повесишь на шею магнит.

Петров и Левченко засмеялись. Пономарь тоже через силу улыбается, поддерживая руками повязку и член.

ФЕЛЬДШЕР: Везите в госпиталь.

ГОСПИТАЛЬ.

Пономарь, поддерживая руками повязку и член, поехал в госпиталь. А там молодых девчонок куча. Медсестрички мило улыбались при виде такого раненного.

После лечения Пономаря по ранению награждают орденом и демобилизуют. Левченко и Петров прощаются с ним.

ЛЕВЧЕНКО: Домой, как настоящий герой... с медалью, Пономарь.

Пономарь едет домой с геройским орденом. Ветеран Первой Чеченкой. Левченко и Петров машут Пономарю на прощание и улыбаются.

РЕАЛЬНОСТЬ.

Петров сидит в машине, улыбается, пьет шампанское. Володя смотрит на него, как на ненормального. Вдруг Петров видит девушку, похожую на Снежану. Такую же прическу, как в его последнем флеш-бек перед убийством Снежаны. Николай выбегает из машину, подбегает к ней. И понимает, что это не она. За ним бежит Володя. Кричит ему что-то вслед. Типа, ты куда!?

ФЛЭШ БЭК

Прицельная сетка оптического прицела. Трое солдат. Один из них раненный в пах. Снежана с улыбкой смотрит, как двое других перебинтовывают раненному член.

Снежана опускает винтовку, закидывает ее через плечо на спину и, улыбаясь, уходит в горы.

ЗТМ. 2011 год.