Мама
Для чего ты пишешь? Спросила меня вчера мама. Не знаю, ответил я. Правда, не знаю. Она звонила, интересовалась, как у нас дела с Алёной. Я сказал, всё хорошо. Всё хорошо.
Мама мой самый лучший Друг. Если, не дай Бог, умрет моя мама… Я не знаю, что буду делать. И хорошо, что сейчас нас с ней разделяют расстояния, потому что настоящая любовь на расстоянии только обостряется, очищается от сует и быта.
Мама, я знаю, ты всё чувствуешь. Ты всё чувствуешь на расстоянии. Ты понимаешь, знаешь, когда мне плохо. Ты искренне радуешься моим победам. До глубины души, может быть даже больше, чем я, переживаешь за мои поражения.
Я не всё тебе говорю, мама. Стараюсь говорить только хорошее. Но ты всё равно – всё понимаешь. Иногда ночью я смотрю в окошко на лунный диск и знаю, что у тебя сейчас бессонница, потому что ты чувствуешь полную луну, как свое сердце. Мы вместе с тобой чувствуем луну. Ты реагируешь на нее. В полнолуние тебе нездоровится. Я об этом знаю. Поэтому смотрю с ненавистью на эту круглую дуру, на эту грудастую фотомодель, которая приносит тебе боль. Когда-нибудь, мама, я приеду к тебе. Непременно. Как только будет свободное время, как только распурхаюсь с делами. Только странно, мама, что дел с каждым годом становится всё больше, а времени всё меньше. И время стало бежать неумолимо быстро. Еще вчера мне было двадцать пять, а сегодня уже тридцать два. Тридцать два! Год назад я бы сказал – Лермонтов умер пять лет назад, а я… Сейчас я этого не скажу. Я поставил перед собой другие задачи. Через год я достигну возраста Христа, мама. Через год. Сума сойти! Еще десять лет назад мне тридцатилетние мужики казались стариками, а сегодня мне тридцать два. Я старше их на два года.
Ты, мама, кажешься мне всегда молодой. Ты такая же, как двадцать пять лет назад, когда я встречал тебя с работы. Твой график был: две смены с утра, две с обеда, два в ночь. Вредное производство, дурацкая работа, адский труд! Когда ты работала с обеда, я встречал тебя в половине первого ночи. Радовался. Мне нисколько не хотелось спать. Мне трудно представить, насколько это сложно работать посменно. Но я знаю, что это очень трудно. А у тебя хватало сил придти после ночной смены и сварить мне и старшему брату молочный суп с лапшой. Я ужасно любил молочный суп с лапшой. И сейчас люблю. Только сейчас молочные супы не такие вкусные, как делала раньше ты, мама. У тебя был самый потрясающий молочный суп, у тебя до сих пор самый вкусный красный борщ. Ты самая лучшая Мама на свете. А какие ты умеешь делать пирожки! Это же – пища богов! Ёлки-палки! Я плачу.
Я особо чувствую любовь к тебе, мама, когда ты далеко. Я понимаю, что был не очень внимателен к тебе, мало с тобой говорил, когда приезжал прошлый раз. Ты даже спросила: «Мы тебя плохо приняли?» Да ты, что, мама! Вы меня превосходно приняли. Вы с папой самые лучшие родители! Я так ценю вас за то, что вы для меня сделали.
Я Вас Люблю!
2008-й год.
Мама мой самый лучший Друг. Если, не дай Бог, умрет моя мама… Я не знаю, что буду делать. И хорошо, что сейчас нас с ней разделяют расстояния, потому что настоящая любовь на расстоянии только обостряется, очищается от сует и быта.
Мама, я знаю, ты всё чувствуешь. Ты всё чувствуешь на расстоянии. Ты понимаешь, знаешь, когда мне плохо. Ты искренне радуешься моим победам. До глубины души, может быть даже больше, чем я, переживаешь за мои поражения.
Я не всё тебе говорю, мама. Стараюсь говорить только хорошее. Но ты всё равно – всё понимаешь. Иногда ночью я смотрю в окошко на лунный диск и знаю, что у тебя сейчас бессонница, потому что ты чувствуешь полную луну, как свое сердце. Мы вместе с тобой чувствуем луну. Ты реагируешь на нее. В полнолуние тебе нездоровится. Я об этом знаю. Поэтому смотрю с ненавистью на эту круглую дуру, на эту грудастую фотомодель, которая приносит тебе боль. Когда-нибудь, мама, я приеду к тебе. Непременно. Как только будет свободное время, как только распурхаюсь с делами. Только странно, мама, что дел с каждым годом становится всё больше, а времени всё меньше. И время стало бежать неумолимо быстро. Еще вчера мне было двадцать пять, а сегодня уже тридцать два. Тридцать два! Год назад я бы сказал – Лермонтов умер пять лет назад, а я… Сейчас я этого не скажу. Я поставил перед собой другие задачи. Через год я достигну возраста Христа, мама. Через год. Сума сойти! Еще десять лет назад мне тридцатилетние мужики казались стариками, а сегодня мне тридцать два. Я старше их на два года.
Ты, мама, кажешься мне всегда молодой. Ты такая же, как двадцать пять лет назад, когда я встречал тебя с работы. Твой график был: две смены с утра, две с обеда, два в ночь. Вредное производство, дурацкая работа, адский труд! Когда ты работала с обеда, я встречал тебя в половине первого ночи. Радовался. Мне нисколько не хотелось спать. Мне трудно представить, насколько это сложно работать посменно. Но я знаю, что это очень трудно. А у тебя хватало сил придти после ночной смены и сварить мне и старшему брату молочный суп с лапшой. Я ужасно любил молочный суп с лапшой. И сейчас люблю. Только сейчас молочные супы не такие вкусные, как делала раньше ты, мама. У тебя был самый потрясающий молочный суп, у тебя до сих пор самый вкусный красный борщ. Ты самая лучшая Мама на свете. А какие ты умеешь делать пирожки! Это же – пища богов! Ёлки-палки! Я плачу.
Я особо чувствую любовь к тебе, мама, когда ты далеко. Я понимаю, что был не очень внимателен к тебе, мало с тобой говорил, когда приезжал прошлый раз. Ты даже спросила: «Мы тебя плохо приняли?» Да ты, что, мама! Вы меня превосходно приняли. Вы с папой самые лучшие родители! Я так ценю вас за то, что вы для меня сделали.
Я Вас Люблю!
2008-й год.
- 29.10.2016