Почему я не ем колбасу

    Я не то, чтобы был шокирован, когда он впервые позвал меня к себе домой... Просто мне показалось странным… Да и хуй с ним! Мне хотелось закусить. Вернее – пожрать. И прежде всего хотелось выпить. Мне очень часто хочется выпить. Не то чтобы напиться. А, так сказать, выпить и повеселиться. Ну или даже напиться, что тоже неплохо. Выкушать литру или полторы. Тогда в моде был спирт Рояль. Сногсшибательный спирт Рояль, который пили все. Разбавишь его водой из-под крана. Потрясешь. Реакция пошла. Муть. Пузырьки. Температура поднимается. Разбавленный спирт становится теплым. Я не предполагал для чего Валя зовет меня к себе домой… Но то, что у него дома была целая литровая бутылка неразбавленного спирта Рояль, легко меняло все мои планы и опускало вопросы на дно долгожданного стакана. За спирт я готов был пойти на край света. За литр спирта я многое могу сделать… Гм. Да. Но не всё, конечно. Спирт Рояль - это напиток Богов конца 20-го столетия. Конца эпохи Безумия и Безвременья, когда Чубайс бегал с коробками из-под ксерокса, в которых лежали миллионы, когда жадный и бессовестный олигархат раздирал страну на куски, когда царь Ельцын квасил по-чёрному, а мы бодяжили спирт и запивали его пивом Девятка Балтика (крепкий ёрш разбавленный спиртом).
    - Да нет вопросов, Валя, - я пожал его белую руку, слегка хлопнув по костлявому плечу, - Выпить я завсегда рад. Без вопросов, дружище.
    - Ну и отлично, - едва заметно улыбнулся Валя и поправил на бок свой белокурый чуб.
    Такая прическа в наших убогих цирюльнях почему-то называлась «симметрия». Никакой симметрии я там не наблюдал. Нужно отметить, что в парикмахерских тогда на выбор было представлено только пять мужских причесок «симметрия», «под расчёску», «под Котовского», «ёжик» и «полубокс». Выбирай, не хочу.
    Я еще какое-то время смотрел ему в глаза и уже думал о спирте, который выносит мозг и заставляет забывать то, что хочется забыть. Думал о том, что завтра на работу. Завтра опять, блядь, выходить на эту дурацкую работу, за которую давно не платят денег. Где зарплату дают хлебом, дурацкой одеждой и прочим говенным бартером. Вероятно, через некоторое время это будет выглядеть смешным и непонятным, когда вместо заработной платы тебе выдают никому не нужные товары, бартер. Однажды мне предложили взамен денег многотомник Толстого. Я взял. Стоят на полке. Красиво. Деньги тогда ценились мало. Умирающие советско-российские предприятия меняли товар на товар. Были такие времена. Мало того, что задолженность по заработной плате росла год от года, так её еще и бартером невозможно было забрать. Не было столько вещей в нашем магазине-складе, чтобы полностью овеществить свою гребанную зарплату, нарисованную на бумажке. Так и работали год от года за галочку, пока Ходорковские и Авены пилили страну. В городе наблюдались голодные обмороки. С голоду, конечно, не умирали. Но нехватка была, бля-буду. Всегда хотелось жрать, как в армии. Постоянно хотелось жрать. С куревом тоже была напряженка. Самосад даже курили. Сибирский самосад – я вам скажу – это вынос мозга, лучше любого драпа. Что было еще? Да ничего не было. Но спирт Рояль в магазинах был. Да, этого говна хватало. Не водились только деньги, чтобы его купить. А у Вали нынче бабки откуда-то появились. Хуй его знает – откуда. Валя в общем парень хитрожопый. Мы сначала думали, что он еврей, а потом оказалось, что немец… Меня это не волнует. Я сейчас выпью полстакана теплого разбавленного спиртяги и забуду про Чубайса, про невыплаченную заработную плату, про Ельцына алкаша забуду, про всё на свете забуду. Бля-буду. Буль-буль-буль. Еще чуток. Буль-буль. Динь-динь!
    - Ну! Вздрогнем! - я по-дедовски мощно выдохнул и залпом запустил в себя полстакана теплого разбавленного спирта.
    Вау! Господи! Как зажгло! Как зажгло! Бог есть! Бог в спирте! Я не закусывал. Я мечтал насладиться вареной колбаской и салом потом - после второй. Так меня учил дедушка, царство ему небесное. Как зажгло – а!
    - Первая колом - вторая соколом, - сказал Валя и налил мне еще полстакана. Давай-давай. Потом себе. Динь-динь!
    - Будем! - сказал я и выпил еще полстакана.
    Сокол проскочил легче. Если существует рай, то там много спирта Рояль, теплого, как молоко матери, жгучего, как танец Гиче Маниту. Волна горячего удовольствия побежала по моим венам. Я с аппетитом закусил эту волну ломтиком соленого сала и долькой вареной колбасы без хлеба. Потом еще ломтик и еще дольку. Божественный вкус сала и вареной колбаски. Рай 90-х. Рай для нищих и шутов.
Я прожевал колбасу.
    - Хорошо живешь, - сказал я, указав на колбасу и сало.
    - Бабушкина пенсия, - улыбнулся Валя, облизав жирные пальцы.
    - А-а, - кивнул я утвердительно, мол, дураку ясно, знаю, что свезло, знаю, что такое бабушкина пенсия сегодня.
    Да, в 90-х многие выживали за счет небольших пенсий своих пожилых родителей, бабушек и дедушек. Пенсии, в отличии от зарплат, еще мал-мала выплачивали. И по сути небольшой пенсии хватало, чтобы не сдохнуть с голоду семье из трех-четырех человек. Почтальона, приносящего пенсию, ждали как Бога всей семьей. Еще, чтобы выжить, предприимчивые и работящие люди переходили на натуральное хозяйство, заводили коров, овец, коз, кур, уток. Такие в 90-х считались вполне зажиточными. У них было ВСЁ: яйца, молоко, мясо. В огороде картофель, овощи, зелень, ягода. Плоды земли приносили прибыль. Купив сахара и соли, можно было жить припеваючи, не думать о деньгах и в ус не дуть. Одни делали рябиновое и малиновое вино. Я их называю эстетами. Другие ставили бурду и варили самогон. Это наши ребята. Самогон – это очень хороший напиток. Калорийный и вкусный. Но я жил в квартире и не мог посвятить себя натуральному хозяйству. Максимум, на что я был способен, выкопать шесть соток картошки в сентябре. Да и то не любил я этого… Ковыряться в земле – это не моё. Самогон я тоже не мог варить. Мой сосед участковый - Смирнов Володя. Черт его знает, что ему придет в голову, когда он унюхает из-под моей двери запах бурды или самогона… Хотя... в соседнем подъезде торговали герой и Смирнов об этом прекрасно знал. Почему он молчал? Кормился, видимо, оттуда. ХЗ. Не моё это дело.
    - Здоровье вашей бабушки, - поднял я стакан спирта и чокнулся с Валей. Динь-динь.
    Валя хмелел. Меня тоже зацепило не по-детски. Стало очень хорошо. Валя добрый, Валя хороший, Валя напоил меня спиртом, накормил салом и вареной колбасой, пусть и второго сорта. Колбаса - она завсегда приятна в употреблении и позволяет чувствовать себя человеком с большой буквы Ч. Человек с большой буквы Ч – это ЧЕЛОВЕЧИЩЕ. Человечище хмелел, смотрел на Валю и думал о колбасе, о валиной бабушке, которую в 30-х годах выслали сюда из Поволожья как неблагонадежную и не совсем советскую. Она пять лет ютилась по землянкам, потом ей свезло, её не отправили на Север в лагеря. Во время великой отечественной она вдруг родила от какого-то раненного красноармейца. От кого конкретно – история умалчивает. Эвакуированных красноармейцев была целая школа, которую приспособили под эвакогоспиталь. Все они были раненые, но многие выздоравливали и проявляли интерес до медсестер, в числе которых была девятнадцатилетняя валина бабушка. После войны бабушке свезло в другой раз. Она случайно вышла замуж за одноногого сержанта. Родила еще двух детишек, после чего сержант, выпив чего-то сверх нормы, тихо умер на пасху. Бабушка одна подняла на ноги троих детей, пережила Сталина, Хрущева, Брежнева, Андропова, Черненко, Советский Союз, и теперь на её пенсию в России жили все взрослые дети с женами и четверо внуков. Больше всех бабушка любила Валю. Поэтому у Вали дома сало, колбаса, спирт Рояль и я бухаю. Мировая у Вали бабка! Мечта дегенерата!
    - Я люблю тебя, Валя, - выдохнул я и обнял его.
    - А вот Яна, - вдохновенно сказал Валя и повернул мою голову в нужную сторону.
    - О-о-о! Яна, - сказал я, потянулся за кусочком колбасы, положил его в рот и разжевал.
    А Яна стояла перед столом совершенно обнаженная. Небольшого роста, кругленькая, аппетитная, как хорошо общипанная розовая американская курочка…
    Я наливаю себе спирт... Только в этот момент я понял, что увидел 30 секунд назад. Я чуть не подавился колбасой, отставил бутылку, еще раз посмотрел на голую Яну, потом вопросительно на Валю.
    - А-а... - попытался я что-то сказать Вале, указывая пальцем на Яну.
    - Да-да, - многозначно сказал Валя, подмигнув мне.
    - Чё – да-да? - наконец-то выдавил я из себя.
    - Яна, - указал Валя на неё еще раз.
    - Вижу.
    Яна начала танец страсти, изогнулась в истоме, скользнула вниз, прилегла на грязный советский диван и однозначно расставила толстенькие ноги. Я всё понял.
    - Я всё понял.
    Не дурак. Я понял зачем Валя притащил меня к себе. Валя хочет, чтобы я заделал его жене ребенка. Но зачем же меня так поить? Ребёнки могут выйти тупые. Ребёнки с пьяных глаз часто вылезают тупые.
    - Ты не можешь заиметь детишек, Валя? - пьяным голосом спросил я.
    Я знаю свой пьяный голос. Я не люблю свой пьяный голос. Отвратительный пьяный голос. Спирт действовал отменно. Хороший спирт Рояль. И отвратительный тупой голос.
    - Дело не в этом, - ответил Валя и снова указал на Яну, которая стала себя возбуждать, гладить по грудям, ласкать бедра, киску.
    - А-а-а, - догадался я - Ты хочешь... Угу.
    Я закивал головой. Мое сердце заколотилось.
    Не сказать, чтобы я очень уж возбудился от этой сцены (всё-таки Яна далеко не Мэрлин Монро), но обнаженная, ласкающая свои груди молодая девушка (ей лет 20), лежащая на диване (хоть и грязном), учитывая четыре стакана спирта Рояль - это хороший афродизиак. Я был готов к немедленному совокуплению. Единственное, что меня смущало, это дружище Валя хитро улыбающийся в кресле. Он вроде бы мне друг, как бы, то есть. А вроде и не друг. Какой по сути он мне друг? Спиртяги выпили вместе пару раз. А Яна меня явно хочет... И пиздёнка у неё, гляжу, хороша... Пойду-ка я к Яне. Я перестал обращать внимание на Валю и, скинув с себя трико, футболку, трусы, двинулся вдувать Яне. Только когда забрался на неё на влажную, я на мгновение подумал: а не пристроится ли этот дружище Валя ко мне сзади, когда я буду дрюкать его Яну? От – блин! Тоже не задача. Что он еще выкинет? Нужно будет думать о своей жопе, пока буду оприходывать его толстенькую жинку. Её титьки как пончики налились соком.
    Яна извивалась подо мной как змея. Хороша девка после четырех стаканов спирта. Правда хороша. В тот момент, когда я оприходовал Яну, Валя вытащил свой бабон из ширинки и тем самым напугал меня. Огромный елдак - сантиментов 25. Не меньше. Блин! Неужели щас пойдет ко мне пристраиваться? Нет, блин! Ребята! На это я пойтить не могу! Извините, на это я согласия не давал. Моя жопа не для таких игрищ в Александра Македонского. Но Валя и не собирался идти к нам на диван. Он раскинулся на кресле и стал гонять шкурку своего сиреневого елдака. Притом погонял её раз пять и тут же высморкался прямо на стол. Блин! Весь стол улил в своей сперме. Урод. Там стоит мой стакан, из которого я пью спирт. Там лежит нарезанные колбаса и сало. Я оприходовал Яну один раз. Молча выпил пару стаканов спирта. Потом зарядил Яне еще разок. Выпил еще спирта. В это время Валя всё дрочил и спускал то на стол, то на пол. Я уже больше не закусывал колбасой и салом. Брезговал. Потом я опять етил Яну. Мои мысли стали путаться. Я думал о валиной бабушке, которая жила в землянках и рожала от красноармейцев. Я думал о Вале. Я не понимал, как так отдать свою жену на трах другому человеку, а самому мастурбировать на всё это действие. Что за удовольствие от этого? К чему это всё? Зачем? На, еби мою жену, дружище! Давай. Еби мою жену! А я вздрочну.
    Очнулся я у себя дома. Во рту говно. Я напрягся, пытаясь вспомнить, как добрался до дома. Потом стал проверять свою жопу. Не добрался ли Валя своим огромным елдаком до моей несверленной задницы. Нет, не добрался, слава Богу.
    Семь тридцать. Пора идти на работу, за которую уже давно не платят денег. У меня вид, как будто я выпил не меньше литра чистого спирта. Как выяснилось потом, так и было, Валя достал еще литр. Мы его опять разбавили. И выпили. И снова была моя оргия с Яной. И опять Валя тренировал свою руку и сиреневый шишак, а я обихаживал валину жену Яну. Всяко разно. Как потом выяснилось, все остались довольны и щастливы.

    Через неделю я побывал у Вали дома еще раз. Только теперь самого Вали не было дома. Была одна Яна. Я говорил с ней впервые. Конечно, сначала я зарядил ей фендибобера по самые не балуйся. Потом мы разговорились. Она рассказала, что когда Валя забирается на нее, ей больно. Очень больно. Что у Вали очень большой член. Да, я видел его шишак. И я знаю пизду Яны. У неё и вправду небольшая такая пизденка, в которую тяжело вместить такой огромный болт как у Вали. И Валя, получается, нещастный человек. Я впервые видел нещастного человека с большим членом. Я думал все ребята с большими хуями безумно щастливы, что у них отбоя от желающих баб нет. Что каждая пизда мечтает об огромном хуе, так писал Барков. Странно понимать, что большой валин хуй - это большие проблемы. Эх, Валя, Валя... Искать нужно было подходящую пизду. Поширше и поглубже. Я еще пару раз захаживал к ним, то когда они были вместе, то когда Яна была одна. В любом случае я получал ряд удовольствий: Яну, спирт и поначалу колбасу. Колбасу я старался съедать сразу, пока Валя на нее первый раз не спускал. Кстати, я думаю, что Валя специально кончал на колбасу, потому он потом с удовольствием ей закусывал спирт. Безумный извращенец - кончать на колбасу в голодных 90-х! Безбожник! Ни стыда, ни совести.

    Через год они эмигрировали в Германию. Валина бабушка оказалась немкой, вывезенной при Сталине из Поволжья. И папа у Вали, по-моему, был тоже чистый немчура, судя по фамилии, которую я на всякой случай не называю, дабы люди себя не узнали (не дай Бог). В общем, они уехали и, видимо, щастливы. Надеюсь, Яна и Валя нашли там себе третьего немца или шведа, который етит их обоих. Надеюсь, немцу не жалко колбасы, на которую спускает извращенец и безбожник Валя. Колбасы у них в Германии много. Говорят, что с продуктами питания проблем нет, слава Богу.

    Что сейчас в РФ у нас? Уже давно в России нет задержек с выплатой заработной платы (правда, и завода, на котором я тогда работал тоже уже нет), уже никто не пьет спирт Рояль, в супермаркетах уйма сортов всяких колбас с ешками и прочими отравами. Выбирай, не хочу. Но я с тех пор не ем колбасы. Никакой. Ни любительской, ни докторской, ни копченной, никакой. Не знаю. Просто не ем. Наелся в свое время у Вали. А сало? Спросил меня один друг, которому я рассказал эту правдивую историю. Сало ем. Сало - это святое. Даже если бы Валя насрал на сало, я бы всё равно потом кушал. Ну... не то самое сало, конечно, которое Валя бы обосрал, но... другое... Из всех тех богов, которым тогда поклонялся, я остался верен только Салу. Колбаса - это не бог. Спирт Рояль - это совсем не бог, скорее Сатана. Пиво Девятка - это ад. А вот правильно засоленное сало со спинки – это божественно. В общем, сало - это святое. Сало - это сало. Хоть я и не хохол.

    До связи.
    Николай Степанков.

13 ноября 2012 года.
© Решетников Сергей