Сергей Решетников, писатель, сценарист, драматург. Тот самый Решетников

37 глава «В «Швимере»

«Реалити-шоу Война», тридцать седьмая глава «В «Швимере»

Перед этим вы читали главу 36 «Предатель». Если не читали - почитайте.

глава 37

Упал. Упал недвижим. О! Черт! Опять он не рассчитал. То в море, то на сушу... Джон просто рухнул наземь. Далее обрывочными кадрами мелькали скорая помощь… геликоптер… полиция… лица, лица, лица…. Много лиц… Руки, руки, чьи-то злые руки… Чьи-то холодные злые, а потом теплые руки… Затем тугие электронные наручники — щелк-щелк! Зачем? Я — Джон Хулиган!
— Куда вы везете меня?
— Домой.
— Домой?
— Домой — это хорошо.
— Где Иван Бастон? — в сумерках спрашивал усатый круглолицый полицейский. На его лице едва различался прибор ночного видения.
— Не знаю, — отвечал Джон, пытаясь освободиться от чьих-то рук.
— Где Лиза Бастон? — лез прямо в лицо усатый.
Его усы касались щеки Джона.
Джон возмутился:
— Кто?! Кто?! Что значит — Лиза… Бастон?! Я тебя спрашиваю!
— Лиза Бастон? — переспросил кто-то из темноты.
— I love, Abbu! — прозвучал чей-то голос.
— Кто здесь?! — крикнул Джон. — Я ни черта не вижу!
Удар шокером выключил сознание. Шепот и колдовство. Колдовство и шепот. Бессознательное состояние. Отключка по-самое-не-балуйся. До коры мозга. Потом Джон стал приходить в себя.
Теперь ему пластырем заклеили рот. Тьма. И опять — лица, лица, множество лиц с приборами ночного видения… Потом чьи-то глаза. Пара, другая... Среди которых он увидел чёрные-чёрные глаза... Знакомые черные глаза. Джон ничего не мог сказать. Он лишь мычал. А кругом была суета. Мельтешение. Джона впервые задержали… за государственную измену… деяние, умышленно совершенное во вред суверенитету, обороноспособности и территориальной целостности страны… Огласили причину задержания. И сказали, что он не имеет права на адвоката.

Джона вынесли на улицу.

Джона вынесли на улицу

На улице шел ливень. Но толпы любопытных людей стояли. Мужчины и женщины, старики и старушки, дети стояли под дождем, кричали и скалили зубы.
— Предатель! Иуда! — кричали вокруг и лезли грязными руками в лицо.
— Террорист!
— Русский солдат-пружина — дешевая машина!
— Фаршмак!
Один юный улыбчивый мальчик лет двенадцати ткнул в лицо Джона мороженым, а потом плеснул ему на голову молочный коктейль «Коки-Боки» и со злостью закричал:
— Хавай! Гондон!
Мама одернула его за рукав и тихо сказала:
— Алёша, "гондон" — плохое слово.
— Но папа ведь называет соседа "гондоном ".
Мама раскраснелась и, цепляясь своим большим зонтом за другие зонты, вывела сына из толпы. А тот хныкал:
— Но почему, мама-а?! А как же солдат-пружина?! Как же солдат...
Джона несли. Он был прикован к носилкам. Два крепких безликих охранника несли его к геликоптеру «Швимер». За это время Джону чуть не выкололи пластмассовой вилкой глаз, больно, до крови, ударили по голове стеклянной бутылкой, два раза плюнули в лицо. И всё это время на него лил проливной дождь. Его внесли в салон военного геликоптера, большой дрон, который был похож на БТР с четырьмя пропеллерами по бокам.
Люки закрывались, а люди, насмотревшиеся телевидения, продолжали возмущаться:
— Предатель! Террорист! Говенная пружина!
Геликоптер громко зашумел и взлетел. Один из медиков, уколов Джона шприцем в бедро, улыбнулся и сказал:
— Слава быстро сменяется позором. — Выдернул шприц и добавил: — Через минуту станет легче.
Рядом опять оказался усатый полицейский, но уже без прибора ночного видения. Он, морщась, что-то печатал на планшете. Потом посмотрел на Джона, дернул себя за ус и с показным состраданием заявил:
— Жизнь — это определенно говно, но пока оно теплое — это терпимо. Главное — оставаться равнодушным к запаху. — Он положил планшет на грудь Хулигана и обратился к медику: — Так вот. Был у меня знакомый — Илья Михалыч. У него было много детей... С десяток. Мечтал, что дети похоронят его с почестями. Дети, внуки, правнуки… Они бы так и сделали, если бы Илья Михалыч однажды не уехал на рыбалку и не утонул, зацепившись за корягу. Так вот. Его скелет нашли десять лет спустя в одной из заводей реки Енисей. Определили быстро. И похоронили с честью.
— Ты к чему это? — спросил медик, искоса поглядывая на Джона.
— Так просто, — ответил усатый полицейский, взял с груди Джона планшет и опять стал что-то туда записывать. — Жизнь — это, по-любому, теплое говно.
— Твоя жизнь, — подмигнул медик полицейскому.
— Наша, — пошевелил усами тот.

Наша, — пошевелил усами тот


Далее читать следующую главу романа «Реалити-шоу ВОЙНА», глава 38, «Тень»

Купить книгу Сергея Решетникова Реалити-шоу ВОЙНА, 260 графических иллюстраций.

  • 01.06.2022
Возврат к списку