Роман Двойник, глава 16 Беглецы

Ранее по ссылке 15 глава романа Двойник Надежда

16. Беглецы

Двадцать минут я бежал с Надеждой, которую держал на руках. Поначалу мы бежали по улице Чередниченко, по улице того самого участкового, которого убил юный Гарик Узбек. Говорят, он лично отрезал мертвому милиционеру три пальца. И при этом хохотал от восторга. Придурок. Хуля говорить!
Потом мы свернули на улицу Правды. Маленькую тёмную улицу Правды, которая вела до соснового леса и быстро кончилась. Перед нами стояли могучие сосны. Я на секунду остановился, перевел дух, помчался вновь. Мне было легко. Ну, или скажем – нетрудно. Надежда поначалу казалась напуганной, а потом она стала улыбаться. Какая замечательная улыбка у Надежды, когда я бегу с ней. Я готов был бежать так на край света. Под ногами у меня крутилась земля. Я мчался также быстро, как убегал тогда от боевиков, на которых мы с пятью бойцами наткнулись 8 января в пригороде Грозного. Мы убежали от них. Нас было 10, но мы убежали от них. Так как не имели с собой дополнительного боезапаса. А «чехи» были вооружены до зубов. Два ручных пулемета иностранного производства, несколько гранатометов, по-моему, ОЦ-14 «Гроза». Я рвал когти. И мне было легко. Живому всегда легко. Как я относился к смерти? Конечно, боялся. Если кто-то вам скажет, что он не боится смерти – не верьте. Смерти боятся все. Просто избранные умело скрывают страх.
Я хотел остановиться, когда понял, что вокруг меня кромешная темень. Но внутри меня было светло и горячо. Неустанно работало моё сердце, которое могло перестать биться в Грозном. Но я выжил. Блядь, я выжил и не сошел с ума! И сейчас бегу. В кромешной тьме с горящим сердцем, освещающим мне дорогу. Я любил Надежду, девушку из ларька, который я чуть не ограбил. Хрязь! Тум! Бум!
Мы столкнулись с деревом. С огромной сосной. Я ударился Надей и головой. Упал. Лоб разбил в кровь. А Надя?.. Не знаю. Не вижу. Ни хуя не вижу! Где она?
- Надя, - озвучил я темноту, лежа на земле.
Блин, я убил мою Надю. Я хряпнул её башкой о дерево!
- Надя, - позвал я еще раз.
Тишина. Я пошарил вокруг себя руками. Никого. Куда же она делась?
- Надь, ты меня слышишь? Скажи, что ты меня слышишь.
Я поднялся на четвереньки и стал искать. Наткнулся на неё. Обрадовался. Тьма, хоть глаз выколи. Я погладил её по руке и с нежностью сказал:
- Надя, я люблю тебя. Я так долго тебя искал.
Ёбаный стыд! И тут вдруг я понял, что рука у неё холодная. Что кровь по этим венам, видимо, уже не течет. Или – не бежит. Как правильно? Хуй её знает! Такая же холодная кожа была у Онищенко, с которым мы не добежали до железнодорожных путей. Какое горе! Блядь! Какое беспросветное горе! Горюшко!
И я заплакал. В Чечне я не плакал ни разу. После дембеля я тоже не позволял себе слёз. А тут расплакался. Разрыдался, как дитя. Но как же мне не плакать, ведь я убил о сосну мою Надю. Мою любимую женщину! Я ударил её головой. Мою девушку, которую я встретил при ограблении ларька. Боже мой! Как же так можно? Зачем, Господи!? Почему именно так? Я первый раз со времен побега моего Хуя забыл о прошлом. Именно с ней, именно с Надей. А может быть она еще жива? Может я смогу её спасти? Может быть нужно взять её на руки и побежать в город, в реанимацию? Я хочу её спасти! Я спасу её. Нужно только увидеть свет. Нужно увидеть её прекрасное лицо. Мне нужен свет. Огонь!
Я, кстати, не курю. Я пошарил у неё в штанах. В кармане нашел спички. Курить нужно бросать, родная! Курить – здоровью вредить, любимая Наденька! Чиркнул спичкой, поднёс к лицу. О, боже! Блядь! Я отскочил в сторону, как ошпаренный и еще раз ударился о сосну. Ебнулся башкой пуще прежнего. И – в пизду – потерял сознание. Хуй его знает – на какое время.

Далее по ссылке 17 глава романа Двойник Трупоположение