Роман Двойник, глава 17 Трупоположение

Ранее по ссылке 16 глава романа Двойник Беглецы

17. Трупоположение

Я пришел в себя. Кругом кромешный мрак. Зги божьей не видать. Голова гудит от двух мощных ударов. Вероятно, это сотрясение мозга с умопомрачением. Я решился и зажег еще одну спичку. Вгляделся в лицо… Ни хуя не понимаю. Хуйня какая-то. Е-биться-сердце-перестало!
Не может быть! Как это могло произойти? Бред! Абсурд!
Передо мной лежал мёртвый Гендель. Пиздец всему! Как он сюда попал? Е-понский городовой! Я, блядь, принес сюда мёртвого Генделя?.. О-ху-еть! Я пробежал пять или десять километров с Генделем на руках, представляя, что бегу с Надеждой, которой я планирую посвятить всю свою дальнейшую жизнь, которой я хочу вверить свою судьбу, на которой я хочу жениться... Непременно, жениться. И тут я вспомнил о своей женилке, которая убежала от меня годы назад. Почему же я такой несчастный? Что за ёб твою мать со мной всегда происходит!? С другой стороны – это хорошо, что я чекельнул башкой о сосну этого придурка Генделя… Конечно. Всё правильно. Я ни несчастный. Нет, я счастливый. У меня есть цель. Даже две цели. Моя Хуй и моя Надежда. Надежда и Хуй. Хуй и Надежда. Я должен разгадать эту загадку. Да-да. Именно так. В конце концов хорошо, что головой о дерево я ударил не Надежду, а Генделя. Правда же? Я подумал об одном и том же два-три раза… Правильно. Гендель - человек низкого пошиба. Подлый. Но видит Бог, я не хотел его убивать. Я просто долбанул его бестолковкой о сосну. И сам долбанулся. А может он еще живой? Я потрогал его пульс. Нет. Не живой. И вспомнил его слова: «Ты терминатор, Шмель! Я гордюсь тобой!» И его ничтожный вопрос - ебал ли я чеченок? Гендель родился ублюдком. И умер как ублюдок. В этой ситуации я был десницей божьей. Кто-то же должен был убить тебя, Гендель. Лучше пускай это буду я. Я уже привык к смерти. И я не ебал чеченок. Я не ебу женщин своих врагов. Я уважаю своего противника.
Я положил Генделя в ямку и засыпал чем мог. Хвоей, камнями, палками, песком. Весь испачкался. Когда отряхивал пыль и грязь со своих брюк и рубашки, я обнаружил, что рубашка моя в крови. Я снял её и выкинул. Потом передумал, поднял и тоже зарыл, спрятал улику, только в другом месте – за сто метров от трупоположения.
С голым торсом я побежал обратно в город. Раз-два! Раз-два! Держать строй! Не знаю, как я узнал, в какой стороне город, но, видимо, услышал зов своего сердца и рванул. Как на утренней армейской пробежке с голым торсом. Уже начинало светать. Километров пятнадцать я бежал по лесу. Ужас! В какую глухую тайгу на руках я унес Генделя! А потом еще шандарахнул башкой о сосну. Приложил так, что убил, видать, бедного насмерть. Блин, я, правда, не хотел убивать его. Нечаянно вышло. Хорошо, что Надя жива. Надежда - это новый смысл моей бесхуьей жизни.
Бегу к ней. Сегодня я свершил свой очередной подвиг. Я новый русский Геракл. И меня зовут Шмель.

Далее по ссылке 18 глава романа Двойник У ларька